Вера. Искушение цыганки - стр. 23

Чай и правда оказался вкусным. После кафе они поспешили домой. Болтая и хохоча, даже не сразу заметили сидевшую на скамейке Лиду. Она щёлкала семечки и наблюдала за молодыми людьми. Егор первый опомнился, подошёл, поздоровался, сел рядом. Вера же кивнула издалека, и принялась гладить подскочившую собачонку. Та поскуливала, мела хвостом асфальт и пыталась лизнуть девушке руку.

– Ах, молодость! Прекрасная пора! Говорят, обаяние важнее красоты… А Верка имеет и то, и то другое, – сказала негромко Лидия. – Егорка, ты, главное, помни, что девочки-цыганки выходят замуж только за мальчиков-цыган. Так что дружить – дружи, но на большее не рассчитывай.

Парень помрачнел и ничего не ответил.

– Это традиции и история этого народа. Нравится кому-то или нет. Они такие, – добавила женщина.

Вернувшись после больницы в хостел, не могла спать. Едва забывалась сном, как от любого шороха вскидывалась на постели и принюхиваясь, словно животное. Днём страх исчезал, ожидание новой беды притуплялось, а ночью снова инстинкт самосохранения брал верх. Другие так не реагировали. А вот она, испытавшая в детстве сильнейший стресс, связанный с пожаром, тяжело переживала это событие в хостеле. Казалось, что тот, кто устроил возгорание, может его повторить. Хотя пожарные тогда сказали, что, скорее всего, дело было в неправильно смонтированной проводке. Но хоть она и понимала это умом, а всё равно сознание не давало расслабиться. Ночью она оставалась один на один со своими детскими страхами, и они побеждали. Теперь они начали терзать Веру с новой силой. Кажется, всё в прошлом, отболело, зажило, рана затянулась тонким розовым шрамом. Но стоит снова оказаться в ситуации, хоть немного похожей на ту, как ужас возрождается, и ты понимаешь – ничего не зажило, всё также больно, как много лет назад. Как ни пытайся – от прошлого невозможно убежать. Нельзя полностью вылечить рану, уж слишком она глубока. Нельзя снова стать прежней. За одну ночь с ней произошли необратимые перемены.

Вера плохо спала и просыпалась с ощущением болезненности. Голова после ночи становилась чугунная. То ли из-за того, что надышалась продуктами горения, то ли это психологическое. Все пережитые когда-то страхи снова вернулись.

Днём Вера стала много гулять по городу. Искала работу и просто бродила. На рынке к ней вдруг привязалась пожилая цыганка со следами какой-то болезни на лице и руках. Как язвы или лишай. Вера отпрянула, но та крепко ухватила её за предплечье и прямо в лицо зашептала, брызгая слюной:

– Красивая, слушай, что скажу. Только монетку дай, не солгу.