Вера для Киллера - стр. 35
– Кирилл! Не говори об этом, я же не…
– Ты что? Не упоминаешь, что у меня стоял? Так я и не скрывал. Крепко стоял, так, что…
– Вы уже здесь? Замечательно.
Шеф обрывает пошлости Кирилла, улыбаясь и что-то говоря. А я хватаю воздух губами, когда в лёгких один жидкий азот. Душит, заставляет задыхаться от фантазий, фантомных ощущений. Будто его ладонь все ещё касается моего бедра, вызывает мурашки. Скользит выше и…
Я давлю в себе вскрик, когда понимаю, что это далеко не моё воображение. Каратаев действительно сжимает мою ногу, властно и сильно, оставляя след на мне.
– Я подготовил основные документы, - голос Самуиловича доносится сквозь толщу воды. Он поднимается, отходит к стеллажу. – Одну минутку.
– Кир, - шепчу, горло сдавливает.
– Тише, любимая. Ты ведь не хочешь привлекать внимание?
Черт.
Я так попала.
Это похоже на страшный, извращенный и невероятно пошлый кошмар. Когда я не могу пошевелиться, выдать то, что происходит под столом. Как пальцы Кирилла порхают по моей коже.
А бабочки в животе оживают. Бьют крыльями, разгоняют жар.
Мужчина притягивает к себе папку с документами, легко перелистывает правой рукой. Абсолютно собранный, невозмутимый. Будто это не он другой рукой прикасается ко мне.
Ведёт вдоль колена, ласкает ямочку. Вперед и назад, не концентрируясь на одном участке. Кирилл ведёт себя так, словно вовсе меня не касается. Не замечает этого.
А у меня каждый волос на теле дыбом встает. Кожа покрывается мурашками, реагирует вспышками жара на каждое движение. Мужчина словно иголками царапает, а эхо раздается внизу живота.
Тепло нарастает, давит изнутри. Сглатываю слюну, перед глазами всё расплывается. Как мало нужно, чтобы рассыпаться на части, стать пластилином, с которым Каратаев умело обращается.
Кусаю губу, стараясь болью обуздать свои желания. Только, на самом деле, сдерживаю стон наслаждения, когда пальцы мужчины вдруг прижимаются к моему лону.
Резко, без предупреждения. В одну секунду он лишь поправлял мою юбку, а в другую – уже надавливает на ткань трусиков. Давит на точку, от чего у меня дыхание обрывается.
Сжимаю ноги, стараясь не позволить мужчине лишнего. Всё уже «лишнее», неправильное. Но я не могу пустить его дальше. У меня тоже есть свои грани. И я, в отличие от Каратаева, их не переступаю.
Два года назад я приняла решение.
Только держаться за него так сложно.
– Неплохо, - мужчина кивает на что-то, а сам усмехается, когда я плотно зажимаю его ладонь между своих бедер. Слишком откровенно, но лучше, чем Кирилл продолжит касаться. – А что насчёт выплаты дивидендов?