Верь в меня - стр. 36
Она не обиделась, а расхохоталась:
– Непременно, но потом! Как честный человек и писатель, вы должны доказать, что ваши слова чего-то стоят! Сейчас мы запускаем серию, историческое лубочное фэнтези вроде Говарда. Что-нибудь простое, легко читаемое, с лихим зубодробильным сюжетом. Потянете? Издательству всегда нужны свежие интересные авторы, даже безвестные. Откуда иначе брать новые имена? Шанс – он всегда шанс, его надо хватать на лету…
«Надо прыгать, пока другой кто не прыгнул», – вспомнил Денис слова Мишки. Ладно, сейчас… попробуем прыгнуть. Мозг Вишнякова, хоть и был несколько затуманен алкоголем, быстро выдал ему несколько идей – языческая Русь… север… снега… Нет, не Русь, а… Скандинавия! Когда-то, будучи подростком, он эту тему очень любил. Так почему бы и нет? «Да, скифы мы, да, азиаты мы…» Да, скандинавы мы еще до кучи. Вот странно, он никогда не думал, что можно и с этого края зайти в литературу…
– Вижу в глазах искру интереса, – одобрительно заметила Маргарита. – Завтра хмель выветрится, но вы найдете визитку и вспомните меня. А самое главное-то не это.
– А что? – поинтересовался он.
– Заслужить имя, – подмигнула она. – Я не зря спросила, умеете ли вы быстро работать. У нас авторы такие книги как блинчики выпекают. Если набить руку, меньше чем за полгода можно выдать настоящий бестселлер.
– Как-то не верится, – покачал головой Вишняков, вспомнив годы, потраченные на свой роман. – Бестселлер за полгода, говорите?
– Не просто говорю, я их и выпускаю, эти книжки, если, конечно, можно так называть подобную макулатуру, – насмешливо подтвердила Маргарита. – Можно подумать, вы в книжном магазине в прошлом веке последний раз были. Да все полки такой писаниной заставлены. Литература никого не интересует, все, что нужно потребителю, описал Децим Ювенал еще две тысячи лет назад. Panem et circenses, хлеба и зрелищ, и если раньше все это пытались прикрывать фиговым листом «культуры», духовности, то в наше время, к счастью, от этого, кажется, отказались окончательно и бесповоротно. Никому не нужна культура, никого не интересует духовность. Хлеб и зрелища, товар, а значит, все сферы жизни, и книгоиздание в том числе – не более чем товарооборот, поток, конвейер. Не надо прикидываться кем-то, не надо скрывать истинные чувства, истинные мотивы. Книги пишут не для того, чтобы кого-то учить, и уж тем более не для того, чтобы «менять мир к лешему». Книги пишут, чтобы потешить свои низменные чувства.
– Какие? – На мгновение Денис почувствовал что-то вроде обиды, но лишь на мгновение – Маргарита наклонилась так, что вырез блузки разошелся сильнее, даже, как показалось Денису, слегка открыв сосок женщины. От нее исходил уже знакомый, но еще непривычный, волнующий аромат. «Это не парфюм, – внезапно понял Вишняков. – Это ее собственный запах!»