Верь мне - стр. 34
Один за другим студенты спотыкаются, поднимаются на ноги.
Все, кроме меня.
И в конце концов мы остаемся вдвоем, я и Пол, лежащие под прямым углом на полу, как две стрелки часов. Наши руки хлопают по половицам в тройном темпе, слова текут так густо и быстро, словно мы их выучили наизусть.
Я чувствую себя одержимой, возбужденной, плененной. Как будто я всего лишь рупор другой личности. Хозяйка какого-то духа вуду. Настоящая «я» уничтожена, уничтожена силой, которая сильнее любого оргазма.
Теперь я понимаю. Не думай.
Наконец он останавливается, а я живу там еще несколько секунд, приходя в себя, наслаждаясь моментом.
Группа молча наблюдает. Обычно в конце хорошего упражнения они аплодируют. Я поднимаю голову и смотрю.
Коп стоит рядом с ними. Детектив Дурбан.
– Мисс Райт, – произносит он. – Клэр, мы можем поговорить?
Я веду его в кафетерий. Вокруг нас группами по два-три человека сидят студенты, болтают или работают на ноутбуках. Слишком жарко для кофе. Детектив достает нам из автомата диетическую колу.
– Америка, – бормочу я смешным голосом янки, когда он протягивает мне колу. – Земля некалорийная.
Он не улыбается. Я замечаю, как он устал.
– Я хочу, чтобы вы помогли нам, Клэр, – резко говорит он.
– Конечно, что угодно, если смогу. Как?
– Мы возвращаемся к старой теме об убийстве Фоглер. Перепроверяю показания, смотрю, не пропустили ли мы чего-нибудь в первый раз.
– Вы ведь никого не арестовали? Я читала в интернете.
Дурбан хмурится.
– Мы исключили из нашего расследования очень многих людей. Включая сто двадцать шесть постояльцев отеля «Лексингтон». Мы не сидели сложа руки.
– Извините, я не хотела…
– Хотя большая часть нашей работы сосредоточена на одном человеке, – добавляет он.
– На муже, – говорю я. – На Патрике.
На это он не отвечает.
– Вы можете вспомнить детали разговора с мистером Фоглером?
– Конечно.
– У нас есть новый человек в деле. Психолог. Я бы хотел, чтобы вы с ней встретились.
– Разумеется, если вы думаете, что это будет полезно… Когда?
– Было бы неплохо прямо сейчас.
Я бросаю взгляд в сторону репетиционной.
– У меня занятие.
– Это важно, Клэр.
Его тон стал жестче.
– Просто… я не вижу, чем могу помочь. Мы с Патриком Фоглером говорили всего несколько минут. Я его не заинтересовала.
Дурбан кивает.
– Возможно, но почему он ушел?
– Что вы имеете в виду?
– Фоглер. Когда вы попытались его снять, то сказали, что он, казалось, стремился уйти. Вот об этом я и думаю. Поскольку он собирался домой, а его жены не было в городе, к чему такая спешка? Зачем прерывать разговор с дружелюбной молодой женщиной, которая готова обсуждать французскую поэзию, как будто ей действительно это интересно?