Верь мне - стр. 11
И вдруг я оказываюсь там же. В баре.
Симпатичный бармен
Эй!
Он австралиец. Я люблю австралийцев.
Я
Привет!
По какой-то неведомой причине я говорю это с вирджинским акцентом, тем, который я использовала раньше с Риком.
Симпатичный бармен
Что тебе принести?
Я
(перекрикивая шум)
С удовольствием выпью мартини.
Симпатичный бармен
Сейчас будет.
Он до краев наполняет стакан «Джеком Дэниелсом» и со стуком ставит его на стойку.
Я
Я же попросила мартини.
Симпатичный бармен
В этом баре мы делаем мартини так.
Он ухмыляется, словно давая мне возможность пожаловаться. Милая улыбка.
Я беру стакан и осушаю его.
Я
В таком случае, дай мне Пина коладу.
Симпатичный бармен
Пина колада…
Он наливает в стакан порцию виски «Джек Дэниелс», добавляет еще порцию того же виски и заканчивает третьей мерой того же напитка.
Я опрокидываю все одним долгим глотком. Люди, столпившиеся вокруг бара, громко кричат и аплодируют.
Аплодисменты – звук, уже давно мною не слышанный.
По крайней мере, адресованные мне.
Я
Лучше приготовь мне ледяной чай «Лонг-Айленд», раз уж на то пошло…
…который действительно должен стать финалом того фильма, который всегда крутится в моей голове.
Однако все происходит вовсе не так. Это монтажный прыжок, или последовательный монтаж, или еще какое-то техническое ухищрение, потому что потом все становится беспорядочным и сумбурным, пока я внезапно не оказываюсь в чужой квартире на чьем-то стонущем теле.
Я
Да, да, боже, да…
Случайный человек
Да…
Ах да. Произошла смена актеров. Симпатичный бармен, которого звали Брайан, вышел только в три. Вместо этого я переспала с приятелем одной из подруг Джесс. К этому моменту я была слишком пьяна и слишком вдохновлена аплодисментами, чтобы довольствоваться собственной кроватью.
Хотя, если честно, дело было не только в алкоголе. Или в благодарной публике.
Ощущение теплого тела и кого-то, кого можно обнять… Это то, чего я жажду после заданий Генри.
Ведь если женщина не может доверять мужчине, который сказал, что будет любить ее вечно, то кому тогда в этом мире вообще можно доверять?
Понимание того, что именно я – мои навыки, реплики, мое выступление – помогли разрушить семью, всегда оставляет у меня странное ощущение.
Я не горжусь тем, что делаю для Генри.
Впрочем, иногда я горжусь тем, насколько хорошо я это делаю.
На следующее утро я возвращаюсь на метро к Джесс, все еще в ее куртке, причем на понимающие взгляды пассажиров внимания не обращаю. Одно из упражнений, которое Пол заставляет нас делать, – выходить на улицы Нью-Йорка и говорить с совершенно незнакомыми людьми. После того, как проделываешь это несколько раз, становишься в хорошем смысле «толстокожей».