Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо - стр. 72

– Да, знал. Я же главный спонсор школы и в курсе всех событий, которые происходят с ученицами.

– Что вы делали двадцать пятого декабря с семнадцати до двадцати часов вечера?

– Вы имеете в виду двадцать второе декабря? Колесниченко ведь двадцать второго убили.

– Откуда вы знаете, что Колесниченко убили двадцать второго?

– Я не знаю, я предполагаю. Тело ведь нашли в Ульяновском лесопарке двадцать второго декабря, и это не секрет.

– Нашли, но Колесниченко пропала двадцатого, и дату смерти мы не объявляли.

– Я не знаю, почему так сказал, – растерялся Трушин.

– Хорошо, чем вы занимались двадцать второго декабря? Опишите свой день подробно.

– Таню искал, – хмуро сказал Трушин. – Она с утра сбежала из дома и не подходила к телефону.

– Нашли?

– Ну да. Ближе к вечеру мне позвонил Бурмистров. Доложил, что Танечка в школе, с ней все в порядке.

– Он знал, что Таня пропала?

– Естественно! Первое, что я сделал, – поехал туда.

– Значит, вы были в том районе и заезжали в школу? Во сколько?

– Часов в одиннадцать или в половине двенадцатого. Точно не помню.

– Бурмистров может это подтвердить?

– Ну конечно! Тани там не оказалось. Я попросил Якова Сергеевича позвонить мне, если Таня объявится, и поехал обратно в Москву.

– Не проще было в школу позвонить и выяснить, там ли Таня? – спросил Жданов.

– Я звонил! – разозлился Трушин. – Просто Яков Сергеевич не подходил к телефону.

– Вы ему звонили на сотовый или на городской? – спросила Зотова.

– На оба!

– Почему Бурмистров не подходил? – поинтересовался Жданов, и Зотова поймала себя на мысли, что Андрей нравится ей все больше. А Трушин все меньше.

– Яков Сергеевич в подвале был. В котельной. Там сотовый не ловит.

– Во сколько вы уехали из балетной школы?

– В районе одиннадцати. Поехал домой и ждал Таню там. Около пяти вечера позвонил Бурмистров и сказал, что Таня вернулась, с ней все в порядке, но в школе беда. Убита одна из воспитанниц. Тело найдено в Ульяновском лесопарке. Я сразу в школу помчался, хотел Танечку увезти домой, но она наотрез отказалась.

– Где Таня была весь день?

– Сказала, что гуляла.

– На улице не май месяц, чтобы гулять, – философски заметил Андрей.

– Я о том же подумал! – взвился Трушин. – Подруги у Тани все из балетной школы, в данный момент разъехались кто куда. Она у музыкантишки своего паршивого ошивалась, а мне голову морочит.

– У Тани есть молодой человек? – удивилась Зотова. Балерина ни словом не обмолвилась о том, что крутит с кем-то роман.

– Молодой? Да он старше Тани на девять лет! – заорал Трушин. – Скажите мне, что может делать сопливая шестнадцатилетняя дура с двадцатипятилетним парнем? Чем она может его заинтересовать? – Ресторатор трагично вздохнул. – Я это дело запретил. Строго-настрого запретил! Но дочь не слушает. Любовь у нее, понимаешь! Романтика! Танечка не понимает, что этому музыкантишке от нее надо. Доиграется, дура. Вышвырнут ее из школы, как и Дербеневу. Прошу, только Василисе не говорите, – спохватился Трушин. – Иначе у Танечки будут неприятности. Я решу эту проблему в ближайшее время.