Венганза. Рокировка - стр. 50
За всё то время, что мы провели бок о бок с Андресом, я ни разу не усомнилась в нём и его порядочности. Пожалуй, он один из немногих повстречавшихся мне людей, которые всё еще помнили о значении этого слова. Когда доктор Вашингтон сказала, что со мной хочет встретиться лейтенант Рамирес, я решила, что это – ужасная идея. Мне не хотелось тем или иным образом соприкасаться с прошлым. Кошмары и так не желали отпускать из своих сетей и подпускать к себе кого-то, кто косвенно связан с пережитым, это казалось выше моих сил. Лишь брошенная случайно фраза Кэри о том, что жить в страхе в моём случае предпочтительнее, чем плюнуть фобии в лицо, рассмешила. Не знаю почему именно, меня задели ее слова, но мысль о том, что мне придется всю жизнь прятаться и бояться того, что Ангел найдет нас с Софи, посеяла панику. Я не желала бояться за жизнь дочери, превращая каждый день в борьбу с призраками. Требовалось покончить с этим раз и навсегда.
Именно тогда я позволила Андресу вновь появиться в моей жизни. С того момента, как он попросил меня о помощи в деле «Сангре Мехикано», я не могла думать ни о чём другом кроме мести. Разговоры с Рамиресем и его поддержка заряжали меня уверенностью в реальности задуманного, а время с Софи подогревало желание сделать невозможное и обезопасить её от монстра-отца.
Лишь часы, дни и недели в обществе Андреса, помогающего мне в подготовке к нашему делу, рассказывающего об устройстве банды, раскрывающего глаза на их методы ведения дел и на устройство жизни побережья в целом, полностью контролируемого бандой, позволили мне привыкнуть к нему и увидеть его как прекрасного, честного человека. Я перестала воспринимать его только копом, постепенно начав считать кем-то вроде друга.
Изучая материалы дела Диего, до которых смог допустить меня Андрес, я крепче убеждалась в своём решении навсегда оградить мою семью от Ангела. Преступления, числящиеся за ним, вызвали во мне животный ужас. Я знала, что он занимается торговлей наркотиками, работала в борделе, прикрывающимся безобидным клубом, догадывалась об оружии. Но горы трупов, к чьим смертям он оказался причастен, показали мне истинную личину этого хладнокровного чудовища. И тогда смерть Майкла перестала иметь оправдание. Какой бы сволочью тот не был, он не заслужил подобной гибели. И если я еще где-то пыталась оправдать Диего, списав все на предательство и ревность, то теперь я знала, что ему доставляла удовольствие чужая боль и человеческие жизни для него оказались лишь переработанным материалом, отбросами. Точно так же, как все те девочки в сырой холодной яме, так же, как и я.