Венганза. Рокировка - стр. 27
В горле встал ком, не позволяющий ответить на вопрос. Я подняла глаза на прозрачные изумрудные озера, дожидающиеся ответа. Всё в ней излучало веру и любовь к той, кого не существует в природе, но кому эта маленькая девочка подарила всё сердце.
– Самой красивой, – прошептала, сдерживая предательски выступившие слезы.
Несколько часов я провела, помогая строить волшебные миры своим новым друзьям. Рисование, лепка, игры в куклы и конструктор – эти нехитрые занятия делали их счастливыми. Для каждого из них требовалось всего несколько добрых слов и внимание, чтобы позволить почувствовать себя нужными. Но больше всего на свете они мечтали о семье, о маме…
Всю обратную дорогу до дома я не могла унять слёзы, омывающие лицо. Меня сотрясали рыдания, которые таились внутри жуткого плена. Открытые ласковые лица, нежные голоса и маленькие руки заполнили звенящую пустоту, съедающую изнутри. Впервые я забыла о собственном горе, решив, во что бы то ни стало подарить этим детям столько радости, сколько в силах одного человека. Подъезжая к дому, поняла, что крепко обнимаю живот.
День за днём Кэри отвозила меня в детский дом, оставляя там до наступления темноты. Узнавая лучше детей, становилась ближе к их мечтам и тревогам. Помогала учиться познавать мир и разрешать первые проблемы. Ухаживая за ними, поняла, что не существует плохих или хороших малышей. Никто не рождается монстрами, сеющими зло. Все дети чисты и приближены к Всевышнему гораздо больше, чем самый набожный взрослый. Свет, окружающий каждого ребенка, может согреть даже самую черную душу. Задача взрослого – не погасить в нём это свечение. Ведь то, кем становятся дети в дальнейшем, зависит только от нас.
Через несколько недель, проведенных в окружении маленьких друзей, ощутила трепет, думая о развивающейся внутри меня жизни. Ненависть и брезгливость ушли, оставив вместо себя нежность и зарождающуюся любовь.
Глава 5
Одиночество. Тёмное, тягучее, смердящее, вот оно – моё вечное проклятье и вечный компаньон. С самого рождения пришитое ко мне прочнее, чем тень, которая не исчезает независимо от того, как светит солнце. Наступая мне на пятки, оно единственное всегда было со мной, разрастаясь коконом вокруг и медленно пробираясь к душе, опустошая её. Сколько себя помню, всегда хотел заполнить этот вакуум, но вместе этого питал его ещё больше. Лишь Луису удавалось немного прикрыть язвы, расползающиеся от зараженного места пустотой. После несчастного случая с братом, небольшие заполненные островки, державшиеся на нём, стремительно пошли на дно. Оставив на своём месте бездонную пропасть, превращающуюся в болото. Такое же мутное, пустынное и вонючее.