Vенера. В чужих руках - стр. 8
ГЛАВА 3. Правда убивает?
– Ау! Васька, брысь! – пытаюсь прикрикнуть на кошку, которая топчется по груди, но выходит что-то невнятное и хриплое. У меня пересохло во рту и ощущение песка в горле мешает говорить. А семикилограммовый «слоник» продолжает впивать в меня свои лапки, хорошо что когти не выпускает.
Сгоняю кошку взмахом руки и открываю глаза.
Комната кружится. Что за черт? Приподнимаюсь на локтях, но тут же обессиленно падаю обратно на диван.
Что происходит? Я уснула прямо в одежде и даже сапоги не потрудилась снять? Ни разу в жизни не напивалась до беспамятства. Силюсь вспомнить события вечера, но всплывают какие-то обрывки. Поездка в такси, закрытый клуб, привлекательный музыкант, компания Марка, а дальше туман, наполненный странными ощущениями и дикими видениями голых тел и эротических игр. Бред! Точнее, сон.
Наверное Марк привез меня домой, довел до квартиры и уложил на диван, в чем была, а была я… Опускаю взгляд и вижу красное платье и черное пальто.
– Набралась вусмерть, – хмыкаю и чувствую боль, когда губы растягиваются в улыбке. Поднимаю руку к лицу и ощущаю новую порцию «приятных» ощущений. Чем больше прихожу в себя, тем явственнее ощущаю тело. Мышцы ноют, кожа огнем горит, конечности точно не мои, спина… Ерзаю и делаю это зря. Болит. Меня били? Нужно осмотреть себя.
Скрипя и охая соскребаюсь с дивана, иду неуверенной походкой в прихожую, Василиса, как специально, путается под ногами и я нечаянно отдавливаю бедному животному лапу. Та с визгом отпрыгивает в сторону.
– Ни мне одной страдать, теперь нас двое, – плюхаюсь на пуфик и ягодицы начинают гореть. Меня точно били! Но когда? Ни черта не помню.
Терпя боль и дискомфорт наклоняюсь, расстегиваю молнии на сапогах. Ноги затекли от длительного пребывания в обуви и, освободившись, начинают ныть. Затем снимаю пальто и когда вешаю его на плечики, с неудовольствием рассматриваю драповую вещь, безнадежно испорченную кошачьей шерстью.
– Фу, Васька! Все из-за тебя. Придется нести пальто в химчистку, – рассматриваю черную ткань, усеянную белыми ворсинками и тогда же мельком обращаю внимание на руки. – Боже! Что это? – Меня привлекают синяки и красные капли, похожие на кровь.
Начинаю тереть кожу. Воск? Ну на фиг! Где он есть еще?
Нервничаю и в спешке пытаюсь раздеться, но у меня ничего не выходит. Руки не слушаются и становятся негнущимися. Обычное действие – вывернуть платье наизнанку и стащить через голову, оказывается проблемой. Пыхчу, потею и стону от бессилия. Когда наконец освобождаюсь от трикотажной вещи, без жалости кидаю ту на пол и смотрю в зеркало на отражение испуганного бледного существа.