Венера на половинке раковины. Другой дневник Филеаса Фогга - стр. 63
Саймон свистнул еще несколько сочувственных фраз, а затем спустился на берег, чтобы понаблюдать за самцами.
Он уже выяснил, что в желудках у них также образуется водород. Именно этот газ позволял им парить в воздухе. В качестве балласта они использовали воду, которую набирали из океана через полые щупальца. Когда им было нужно быстро набрать высоту, они выпускали воду и взмывали ввысь. Они вечно летали наперегонки, делали мертвую петлю и бочку Иммельмана, или же играли в разные игры – салки, догонялки, «догони вожака» или «поймай птичку». Последняя игра состояла в погоне за птицей. Ее преследовали до тех пор, пока не ловили, всосав в дюзы реактивного отверстия или вынудив сесть на землю.
Им также нравилось пугать на земле стада животных, резко снижая высоту и вынуждая их броситься в бегство. Выигрывал тот, чье стадо поднимало самое большое облако пыли.
У самцов имелся и другой способ общения, помимо свиста. Они также умели испускать короткие или длинные струйки дыма, соответствовавшие голосовым точкам и тире.
Этот способ позволял им разговаривать друг с другом на больших расстояниях или окликать своих приятелей, если им случалось заметить что-то интересное. Но они никогда не пользовались им в присутствии самок. И были несказанно рады тому, что у них имелся секрет. Разумеется, самки были в курсе, так как мужчины иногда хвастались им. Что лишь усиливало недовольство их прекрасных половин.
Саймон не задержался бы долго на этой планете, которой он дал название Жиффар, – в честь француза, который первым успешно поднял в небо летательный аппарат легче воздуха. Вряд ли у местных уроженцев имелись ответы на его вопросы. Но потом он поговорил с Графом, как он окрестил самого большого самца, который доминировал над стадом. Граф доверительно признался ему, что самцы тратили отнюдь не все свое время на игры. У них часто бывали философские диспуты, чаще всего во второй половине дня, когда они отдыхали. Плывя по океану или озеру, они обсуждали важные проблемы вселенной. Услышав это, Саймон решил подождать, пока не овладеет языком в той степени, чтобы беседовать с самцами о философии. Через несколько месяцев после приземления он спросил у Графа, не возьмет ли тот его на озеро, где самцы устраивали свои сходки. Граф сказал, что будет только рад.
На следующий день Граф обернул щупальце вокруг Саймона и взмыл с ним в воздух. Саймон был в восторге, хотя и немного испугался. Было бы лучше, если бы он прилетел к озеру в спасательной шлюпке. Но он жаждал новых приключений, а такое, как это, он вряд ли мог найти на какой-либо иной планете.