Венера на половинке раковины. Другой дневник Филеаса Фогга - стр. 53
Единственным источником дополнительных рабов были свободные граждане. Поэтому власти приняли драконовский закон, согласно которому человека можно поработить, если он плюнул на тротуар или слишком долго держал свою бричку на общественной стоянке. Разумеется, протесты и беспорядки не заставили себя ждать. Более того, правительство очень на них надеялось. Мятежников арестовали и превратили в рабов. Приговор был ретроактивным; все их предки также стали рабами.
Поговорив с несколькими рабами, Саймон убедился в том, что его подозрения попали точно в цель. Почти все новые рабы происходили из бедноты. Те немногие, что происходили из высшего класса, были либералами. Почему-то полицейские в упор не замечали, как на тротуар плюнули банкир, судья или бизнесмен.
Узнав об этом, Саймон стал опасаться. Было слишком много законов, о которых он не знал. Стоит ему забыть встать по ветру, прежде чем испортить воздух в присутствии полицейского, как его обратят в раба. Однако его заверили, что местные законы на него не распространяются.
– При условии, что вы улетите в течение двух ближайших недель, – сказал его осведомитель. – Нам не хотелось бы видеть вас рабом. У вас слишком много странных идей. Если вы останетесь дольше, вы можете заразить ими слишком многих.
Саймон воздержался от комментариев. Сравнение новых идей со смертельно опасными болезнями не было для него в новинку.
Один из любимых авторов Саймона, писатель-фантаст по имени Джонатан Свифт Сомерс-Третий, однажды посвятил этой параллели между болезнями и идеями целый рассказ, озаглавленный «Карантин!». В нем землянин приземляется на неизведанной планете. Он одержим желанием изучить инопланетян, но те не выпускают его из космического корабля, пока он не пройдет медосмотр. Сначала он подумал, что они опасаются, что он привез с собой микробы, против которых у них нет средств борьбы. После того, как он выучил их язык, он узнал, что это не так. У инопланетян давно уже имелась панацея от болезней плоти. Их страшило другое – то, что он, вторгшись в их общество, возможно, разрушил его крамольными мыслями.
Представители портовой администрации, отгородившись от его мыслей свинцовыми щитами, в течение двух недель с пристрастием допрашивали землянина. Он обильно потел, отвечая на их вопросы, так как единственный известный им метод профилактики болезней, эффективный на сто процентов, заключался в том, чтобы убить больного. Затем тело сжигалось, а его прах захоранивали в полночь в безымянной могиле.
– Теперь ты волен свободно гулять среди наших людей, – с улыбкой произнес главный чиновник после двух недель допросов.