Венецианский соблазн - стр. 34
До боли в зубах сжимаю челюсти и держусь из последних сил, чтобы не разреветься. Дышать тяжело. Лёгкие рвутся на части.
– Мне очень жаль это говорить, но Ромеро использовал тебя как обычную шлюху. Трахал, когда хотел и наслаждался семейной жизнью за твоей спиной.
Встаю, беру сумочку, направлюсь к выходу из комнаты.
– Ты куда? – Джеймс моментально подскакивает ко мне и хватает за руку.
– Пошёл к чёрту! – выдёргиваю руку и сильно толкаю в грудь англичанина.
– Полина, куда ты собралась?
– Не твоё собачье дело! – кричу в ответ. – Это не Марчелло, а ты! Ты разрушил мою жизнь! Мне не нужны твои деньги! Не нужен дом в Греции! Оставь его себе! Я выхожу из игры!
Хлопаю дверью и выбегаю из гостиницы. Несусь по узкой калле. Слёзы катятся по щекам. Останавливаюсь в тёмном переулке и рыдаю в голос. Мне обидно. Больно. И, несмотря на то, что я не люблю Марчелло так, как любила пять лет назад, узнать о его предательстве для меня было потрясением. В ушах звучат сегодняшние слова итальянца: «Тезоро, я так и не смог забыть тебя. Очень рад, что мы снова встретились». Свежие реплики Марчелло сменяются на более старые: «Я уже много лет не живу с женой. Документы на развод подам в начале месяца. Я люблю тебя. Я всё для тебя сделаю. Хочу, чтобы мы всегда были вместе». Голос архитектора заглушает голос Джеймса: «Он тебе не друг. Он просто использовал тебя как шлюху. Трахал в своё удовольствие». В своё удовольствие, в своё удовольствие… Эхом отражается от стен.
Не знаю, сколько времени я простояла там, сотрясаясь в рыданиях. Но когда слёзы закончились, наступило полное опустошение и отупение. Какое-то время я брожу по скрученным спиралям улочек, вдоль каналов. Смотрю на отражающиеся в чёрной воде причудливые очертания палаццо. Начинаю ненавидеть этот город. Для кого-то Венеция – самое романтическое место на свете. Сюда приезжают проводить медовый месяц. Влюблённые со всего мира стремятся признаться в своих чувствах на фоне сказочных декораций лагуны, острых кампанил, ажурных мостов.
Мне же город на воде принёс только боль, страдания и разочарования. Что три года назад, что сейчас. Ощущение того, что меня использовали, вытерли ноги и выбросили, не покидает. Направляюсь в бар. Надо что-нибудь выпить. Крепкого. Настолько, чтобы упасть на постель и забыть этот проклятый день.
– Привет. Успокоилась? - раздаётся на итальянском языке с лёгким английским акцентом у меня над ухом.
– Как ты узнал, где я?
Джеймс садится рядом со мной за барную стойку и заказывает себе чистый виски.
– Неужели ты думаешь, что на твоей одежде нет маячка?