Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов (сборник) - стр. 52

Мерсер заснул, думая об этом.

На вокзал он явился за двадцать минут до отхода поезда. В зале ожидания остановился у киоска, чтобы купить журнал и сигареты. Повернулся и чуть не столкнулся с Гуфо. Тот уставился на него, щурясь за стеклами очков. Глядя на него, трудно было вообразить, что этот человек хладнокровный убийца.

– Пришел сказать вам до свидания, синьор, – произнес он, шагая вместе с Мерсером к выходу на перрон.

– А заодно убедиться, что я уехал?

Гуфо пожал плечами:

– Синьор… поверьте, я пришел, потому что вы мне нравитесь. И если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, обращайтесь без всякого стеснения. Мало ли как сложатся обстоятельства. Я говорю по-французски и по-немецки, и меня здесь в Венеции ничего не держит.

– Значит, у вас тоже трудно с работой?

– Такие люди, как мы с вами, синьор, не могут давать объявления или ходить на биржу труда. В общем, когда понадобится, вспомните обо мне. – Они стояли у выхода к поездам. Мерсер достал билет. – Письмо присылайте на адрес Гостини, – продолжил Гуфо. – До свидания, синьор, счастливого пути. – Он протянул руку для пожатия, но Мерсер, будто не замечая ее, вышел на перрон. Двинулся к своему вагону, затем обернулся и вскинул руку. У него и так было муторно на душе, а от общения с этим человеком стало еще хуже.

В купе с ним ехала молодая английская пара. Оба говорили громко, раскованно, как всегда англичане среди аборигенов, которые не понимают их языка.

– Ты не считаешь, дорогая, что мы поскупились и не купили Марте перчатки в том маленьком магазинчике рядом с отелем?

– Чепуха, мой ангел. Шарф ей понравится не меньше, а мы на этом сэкономили по крайней мере тысячу. У нас и так денег в обрез. Едва хватает на еду и поезд. Неужели ради подарков родственникам мы должны голодать? И потом, в счете за отель они что-то напутали. У меня получилось на пятьсот лир меньше.

Мерсер откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, пытаясь их не слушать. Получалось плохо. Они говорили высокими голосами, что сильно раздражало. В его голове звучали и другие голоса. Холодный тон Адрианы: «Я понимаю. Но вы зря тратите на меня время. Пожалуйста, не приходите сюда больше». Голос Гуфо: «Такие люди, как мы с вами, синьор, не могут давать объявления или ходить на биржу труда». Значит, ставит Мерсера на одну доску с собой. Вот до чего он докатился. Мерсер пошевелился, и в кармане хрустнули купюры. Да так громко, что он вздрогнул. Мерсер вышел в коридор. Почему этот чертов поезд до сих пор не отходит? Ему хотелось поскорее убраться отсюда. Работа закончена. Теперь здесь нечего делать. Но как избавиться от осознания того, что превратился в полное ничтожество? И это все понимают. Гуфо, Адриана, граф и другие видят его таким, какой он есть. Лишенным гордости жалким неудачником, которого легко можно купить. Его ведь пытались купить и прежде, но он всегда отказывался. Не изменял принципам. А вот сейчас изменил и сразу присоединился к компании таких, как Гуфо и Моретто. Но в конце концов так и должно было случиться. Рано или поздно. Мерсер должен был стать одним из них, потому что каждый день хочется есть. О том, какое его ждет будущее, страшно подумать. Убогое, ничтожное существование. Подбирать из мусорных баков на рынке полусгнившие овощи себе на суп. И настанет день, когда он закончит свой путь с ножом в спине в каком-нибудь парижском квартале.