Венец скифского царя - стр. 6
Вспомнив про куртку, она здорово разозлилась – новая, довольно дорогая вещь, первый сезон всего и носила-то. Ну Катька, ну зараза! Это же надо – Лену приревновать к этому уроду Валере. Да на него глядеть – и то оторопь берет!
Лена вспомнила, как заехала Катьке сумкой по морде. Немного полегчало, и она решила поймать левака и ехать домой. Рискованно, конечно, но выбора нет.
Тут из-за угла вывернула машина, и Лена подняла руку. Машина проехала было мимо, но вдруг сбросила скорость, остановилась, и водитель подал назад.
– Скучаешь? – спросил он, как показалось Лене, с насмешкой.
– Я с работы! – буркнула она и отвернулась.
– Садись! – Он открыл дверцу. – Довезу уж, если с работы. В больнице работаешь? – Он мотнул головой назад, где оставалась темная громада больницы.
– Ну да, медсестрой в ортопедическом, – закивала Лена.
Она и сама не знала, для чего соврала, но продолжала болтать, чтобы разрушить неловкую тишину:
– На дежурстве задержалась, сменщица моя не явилась, день рождения у нее, вот, пришлось подменять… – И добавила зачем-то: – Меня Катей зовут, а вас?
Водитель буркнул что-то невразумительное и отвернулся. Лена поняла это так, что он не намерен болтать, и притихла.
Машина неслась по пустым улицам, ясное дело, это не центр, там-то сейчас оживленно. Лена ненадолго закрыла глаза и отключилась, а когда очнулась, то не узнала ничего вокруг.
То есть этот район она и раньше плохо знала, но все же не было у нее топографического кретинизма, она сама водила машину и запоминала дорогу. И теперь была уверена, что, когда ехала сюда на такси, она этой дорогой не проезжала, хоть что-то в памяти отложилось бы.
– Куда мы едем? – Она постаралась, чтобы голос звучал спокойно.
– В город едем, как договаривались, – ответил водитель, – тут дорога получше.
Тогда-то Лена и пригляделась к водителю и увидела волчий оскал и затравленный вид.
От страха сделалось нехорошо, сердце заколотилось, голова стала тяжелой, дыхание сбилось.
За окном машины проносились чахлые кусты, выхваченные из темноты мертвенным светом фар. Никаких домов и вообще строений не было видно. Куда он ее завез?
На Лену накатила тяжелая волна тошноты.
Дешевое пойло, которым ее угощали у Катьки, просилось наружу. Тошнота усугублялась злостью – злостью на Катьку, злостью на саму себя. Вроде не двадцать лет, пора бы уже поумнеть… Да еще водитель этот какой-то странный… Хотя ночью-то все странными кажутся, у страха глаза велики…
– Остановись! – попросила она водителя.
Он взглянул на нее удивленно:
– Что вдруг?
– Тошнит меня! – ответила она зло. – Ты же не хочешь, чтобы я тебе весь салон заблевала?