Венец Гекаты - стр. 32
– Силен! – восхитился Дмитрий Алексеевич. – Отчего же он так торопился?
– От жадности, – вздохнула Лиза, – я думала, что убью его на месте. А когда вытрясла из него, за сколько он все продал… Все вместе – за пять тысяч евро!
– Ужас какой, – вздохнул Старыгин, – это же гроши. Антиквар его просто надул!
– Да пропади оно все пропадом! – Лиза махнула рукой. – Я поехала в магазин наудачу, и как вы думаете, сколько заломил этот, с позволения сказать, антиквар за клавесин? Пятьдесят тысяч евро! И это только за клавесин!
– Ну надо же.
– Подумать только, обманом скупил мебель за гроши, и теперь… А у меня и десятой части таких денег нет.
– Что вы удивляетесь, антикварный бизнес – весьма криминальное занятие… – Старыгин допил остывший чай.
– Сейчас-то я понимаю, а тогда просто вышла из себя от такой несусветной наглости! И ведь совершенно ничего не боится – ни милиции, ни суда! Хотя какой суд? Завещания-то у меня нет на руках… Видно, придется смириться.
Старыгин поглядел на ее склоненную голову и вздохнул – чем тут можно помочь? Но помочь очень хотелось, и тогда он вспомнил своего недавнего знакомца, Василия Васильевича Сверчкова, – как тот находит в мебельных тайниках всякую всячину. Чаще всего – любовные письма, чей адресат, как минимум, сто лет уже покоится на кладбище, дневники, медальоны с локонами, иногда – деловые бумаги, до которых никому уже нет никакого дела.
– Послушайте, Лиза, – начал Старыгин, осторожно подбирая слова, – вы уверены, что там, в квартире покойной, ничего не осталось? Никаких бумаг, документов?
– Этот идиот Славик перебирает бумаги, – устало ответила она, – завещание нужно ему для получения квартиры по наследству. Пока что ничего не нашел.
– Вы говорите, старинная мебель, – гнул свое Старыгин, – а не могла она хранить завещание в тайнике? Ну, знаете, как бывает – потайной ящичек, а с первого взгляда ничего не заметно.
– Думаете, в клавесине? – Глаза у Лизы блеснули. – Не знаю, право… Но в любом случае меня теперь туда и на порог не пустят… я, как назло, поскандалила.
– Я попробую, – Старыгин решительно поднялся из-за стола, – подождите меня здесь.
– В конце концов, мы ничем не рискуем! – согласилась Лиза.
Он сам не ожидал, что так обрадуется этому местоимению – «мы».
Легкая, стройная, грациозная, королева Мария-Антуанетта вошла в покои принцессы Роган. Ослепительно молодая, но в то же время величественная, она шла от дверей, отражаясь в бесчисленных зеркалах. Ярко-синие глаза королевы сияли, соперничая красотой с поразительной белизной ее кожи. Удлиненное породистое лицо поражало благородством линий, и даже немного отвисающая нижняя губа, родовая черта Габсбургов, нисколько не портила ее.