Вендетта - стр. 29
Не в силах побороть любопытство, я велел Дереку выбрать ее – со временем я, возможно, вспомню, что это за девица, и успокоюсь. Как бы там ни было, вторая девушка все равно была точной копией предыдущих. А разбавить «коллекцию для клиентов» совершенно не помешает.
Резко открыв глаза, вглядываюсь в очертания своего просторного кабинета: огромный стол, где в легком беспорядке лежат несколько папок; широкие кожаные кресла; диван у стены и пара картин с изображением пейзажей Ниагарского водопада. Типичный кабинет, который вызывает доверие у компаньонов и выставляет меня в лучшем свете. Самое любимое место здесь – полки с позолоченными кубками, которые я и моя школьная команда получили еще в то время.
Первые места, многочисленные медали за скорость и тактику игры, призы за победы в школьных, районных и городских соревнованиях – все шло к тому, что я должен был стать одним из игроков NBA[2].
Я и баскетбольный мяч были неразлучными друзьями, с тех пор как мама сводила меня на игру Knicks против Chicago Bulls. Матч захватил меня с первых минут, и я до сих пор помню то состояние, в котором пребывал после игры.
Полеты баскетболистов завораживали меня; различные броски, за которые почему-то давали разное количество очков, и даже яркая красивая форма игроков не оставили меня равнодушным. С тех пор как мне исполнилось пять лет, я всегда мечтал только о том, чтобы однажды выйти на поле в форме Knicks и порвать противника в пух и прах.
И чтобы весь зал скандировал мое имя…
Но эти мечты рассыпались, как карточный домик. После полугодовой комы баскетбол стал для меня запретной территорией.
Многочисленные удары битой по костям и органам – врачам пришлось собирать меня по кусочкам. Колени раздробили битой – удары по этим местам я даже не помню. Я вообще довольно смутно помню тот день, и неудивительно: врачи говорят, что так мое сознание пытается защищаться от вредного воздействия этих воспоминаний.
Помню только побелевшее лицо матери, которая склонилась надо мной, когда я проснулся. Мое «сонное» состояние длилось полгода, а она успела постареть на все десять лет.
От былых мышц, что украшали мое тело в восемнадцать, в девятнадцать не осталось и следа. Я иссох, с трудом произносил самые простые слова, а о том, чтобы встать с постели и пойти погонять мяч, не было и речи. Даже шаг давался с трудом.
На восстановительный период ушло полтора года. Целых полтора года, которые я должен был провести в колледже, деля комнату с лучшим другом.
Играть за команду колледжа, постепенно заявляя о себе на крупных матчах.