Вендетта. Часть II. Том VII - стр. 26
К тому же за Бестужевым очень плотно следили, и он только недавно сумел передать письмо незаметно с нарочным, которого послал Демидов. Демидов просил готовить место под станки, а Бестужев просто предупреждал государя, о том, что они затеяли такую вот игру с Ушаковым и что к нему может рваться английский посол, чтобы проверить правдивость слов Бестужева. В этом письме Михаил Петрович умолял государя не реагировать на посла, отправить того прочь и предоставить герцогу Кенту самому догадаться про истинное положение дел в Российской империи.
Сам факт того, что обычным послом в Россию отправили Роджера Грея, говорило о сильной заинтересованности Георга, а точнее Картерета тем, что им наплёл Бестужев. Но, стоит Кенту заметить, что государь фигура вполне самостоятельная, то весь план полетит к чертям. Всё держалось на волоске. Когда они с Ушаковым разрабатывали этот план, как связать Георга интригами и затормозить помощь Фридриху, да внимание на других направлениях, куда смотрит взгляд Петра Фёдоровича, ослабить, они не учли, что их могут проверять. Как-то раньше это было не принято.
Вот только, Пётр всю информацию проверять заставляет, а недруги его как оказалось вниманием не обделены и тоже умеют обучаться.
– Мой тебе совет, Михаил Петрович, – Прокофий Акинифиевич стал натягивать перчатки, чтобы уже покинуть этот город, да и сам остров, который ненавидел всеми фибрами своей души. – Ублажи уже леди Картерет. Бабёнка она в самом что ни на есть соку. Да мужской лаской дюже обделенная. Муж-то такой большой человек, такой занятой, аж страшно становится до дрожи в поджилках. Только вот на то, чтобы хоть изредка жену навещать в её опочивальне, сил-то поди уже и не достаёт. А на тебя она смотрит так, что даже у меня, отпетого богохульника и грешника пар из ушей так и прёт. Так что не будь дураком, и сам потешься и женщину счастливой сделай. А уж она за тебя мужу-рогоносцу словечко замолвит.
– Или он меня на дуэль вызовет, – усмехнулся Бестужев.
– Не вызовет. Куда он против такого красавца статного со своим пузом? – уверенно возразил Прокофий Акинифиевич. – Да и стыдно ему должно быть, за то, что жена его мужским вниманием обделённая ходит, это же и на него самого тень бросает. А неудовлетворенную женщину за версту видать. Так что, он послушает её, да бросит недоверием мучится. Какое уж тут недоверие, вы же почти братьями станете, – Демидов хохотнул и похлопал задумавшегося Бестужева по плечу. – Ну всё, прощай, Михаил Петрович, ни пуха тебе ни пера в твоих нелегких начинаниях.