Великосветский прием. Учитель Гнус - стр. 36
Дед его сел напротив своих гостей, подобно им наклонил голову и сложил изящные руки. Внук с жадностью вбирал внешние приметы этого дряхлого бытия, работа глаз вытеснила активное сострадание: жаль, что это так кончается.
Внутренняя сосредоточенность хозяина свершилась, он раскрыл близстоящую миску, оделил гостей паштетами, но свою тарелку оставил пустой. Андре был этим встревожен и растерян. Однако пример Ирены подбодрил его: она брала уже третью порцию, тогда он на радостях съел четыре. В миске осталось еще пять, но они разом исчезли – во чреве Балтазара, как с превеликим удивлением осознал его внук, лишь на две минуты выпустивший деда из виду.
Превосходная челюсть старца еще продолжала жевать: по этой ли причине он безмолвно указал на рюмки обоих сотрапезников? Нет, не по этой. Он разлил вино, подал им знак, они живо откликнулись и выпили – все в полном молчании. Балтазар, не мешкая, снова схватил бутылку.
Торжественная церемония повторилась с той лишь разницей, что теперь пили глотками и половину оставили в рюмках. Ирена проделывала все операции не глядя. Однако Андре мог убедиться, что и его оголодавший предок не фиксировал взглядом ни его, ни ее. Он глядел в свою рюмку.
Юноша с готовностью сделал то же. Рассуждал он так: возможно, мы трое – невидимы. Это состояние отменяет все и всяческие правила, можно напиваться, пренебрегая приличиями, и никакая поучительная застольная беседа не будет мешать работе насыщения.
Он заблуждался, по меньшей мере отчасти. Сколько у него в рюмке оставалось «Лазора», этого вина бархатистой мягкости, он еще мог в себя влить. Когда же он по собственному почину хотел вторично наполнить свою рюмку, соседка по столу изо всех сил толкнула его под ребро. Мигом протрезвев, он отдернул руку. «Будем благоразумны, – увещевал он себя. – Чего-чего, а неблагоразумия за этим столом и без меня хватает».
Хозяин открыл следующую миску. Огонек, который поддерживал в ней тепло, затрепетал и погас. До сих пор, как и в дальнейшем, любая спиртовка гасла именно тогда, когда в ней отпадала надобность. Лосось со своей стороны тоже испытал на себе все те формальности, которые уже сопровождали поедание паштетов. Когда гости с нескрываемым аппетитом воздали ему должное, Балтазар в своем потустороннем состоянии не видел больше никаких препятствий и начал поглощать двойные порции.
Андре услышал, как тяжело сопит бедная Ирена. Куски из ее рук начали соскальзывать мимо разреза искусственного рта, не всякий раз попадая в настоящий, под мост с двумя зубами, но умысла в том не было. Вот и у него начало гореть под маской лицо, и он тоже не вполне уверенно владел теперь вилкой; впрочем, его так и подмывало сказать, что в качестве призрака он еще ни разу так хорошо не едал. Искушение исходило от нового напитка, горячительного белого вина. Целых три раза дед разливал его по рюмкам, не уронив ни капли, и залпом выпивал свою. За третьей рюмкой один из призраков поперхнулся и начал бесшумно, хотя и активно хватать губами воздух.