Великосветский прием. Учитель Гнус - стр. 27
– Завтра, дедушка, ты получишь ее обратно со всем тем, чего не хватает.
И тогда девяностолетний схватил подарок и сунул его под диванную подушку.
Его пятидесятилетний сын полуотвернулся, чтобы, украдкой посмеявшись, дерзко и вызывающе ухватить стул, благо сесть ему не предложили.
– Тайный советник Балтазар, я горжусь тобой, – провозгласил он, одобрительно кивнув.
Старик не купился на лесть.
– Едва ли причиной тому деяния и успехи моей завершившейся жизни, ибо ты мнишь намного превзойти их, мой деятельный сын. Не то, если я не ошибаюсь…
– Ты не ошибаешься, – перебил его Артур, – я имею в виду твой преклонный возраст. Это превращает тебя в лучшее украшение моей коллекции – приличия ради я не скажу: в выездную лошадь. Можешь счесть, что я говорю это ради красного словца, но меня все время так и подмывает тебя погладить.
– Верю! Так что давай обойдемся без поглаживания, – повелел Балтазар, демонстрируя весьма удачную челюсть.
Артур поспешил его успокоить:
– Я и не собирался всерьез. Вместо того позволь высказать просьбу. Сегодня вечером у меня большой прием. Отец, окажи милость, явись!
– Ты очень верно сформулировал: явись! Являться – это единственное, на что способны мы, мертвецы. – Старик с удовольствием углублялся в особенности своего необычного статуса по завершении жизни. У него даже голос окреп: – Мы никуда не отправляемся, мы всегда присутствуем и при желании можем являться. Тебе, деятельному коммивояжеру, недоступны эти безмолвные тайны. Они одеты могильной тишиной.
Последние слова он адресовал юному Андре, который искоса поглядывал на него, робко и жадно. Возможно, он про себя размышлял о первом обмане в роли Непомука и о соотношении первого с теперешним, вторым побегом от действительности. Но характер требовал от него одновременно испытывать и ужас, и любопытство. Вообще же он мысленно рисовал.
Артур опередил его, если предположить, что Андре собирался отвечать:
– Мне?! Недоступен смысл неожиданного явления? Этого еще не хватало!
Далее, как ему и подобало, он продолжал придерживаться будничного тона:
– Я одерживаю победы молниеносно. Еще не успело собрание слабосильных акционеров заметить мой приход, как я уже стою среди них и определяю ход сражения.
– Сражения! – Старец пожал плечами, свидетельствуя свое неуважение. – При жизни я никогда не давал сражений. Миллионером я стал благодаря пассивному руднику и маленькой железной дороге, по которой никто не ездил. Государство без всякого смысла платило мне больше, чем надо, за эту рухлядь. Но то же самое государство, много спустя, снова отняло мое богатство с помощью какой-то процедуры, которой я до сих пор не уразумел. Это якобы называлось инфляцией. – Очередное пожатие плечами, хотя искусная аранжировка сюртука от этого неизбежно страдала. – Сын мой, ты заблуждаешься касательно раньше и потом. Сдается мне, твой малыш лучше, чем ты, проник как в одно, так и в другое.