Великое Нечто - стр. 51
Привыкание к постоянной форме особенно опасно. От этого предостерегали три главных закона мрыгов:
1. Не привыкать к одной форме.
2. Избегать запретных чувств.
3. Остерегаться Великого Нечто – и всегда искать его.
Последний, третий принцип – и мрыги это понимали – звучал противоречиво, но именно таким он дошел к ним от працивилизации.
Существовали сотни и тысячи повествований третьего принципа, но все они были лишь гипотезами. Одни считали Великое Нечто легендой, другие видели в нем абстракцию вроде абсолютной идеи или философского камня; третьи – апокалиптики – боялись его, веря, что Нечто несет их цивилизации смерть и гибель; четвертые, напротив, утверждали, что с ним связаны необыкновенные надежды и смысл существования их цивилизации.
С запретными чувствами, как и с Великим Нечто, многое было неясно. Являются ли запретными все чувства или только какие-то определенные? На эту тему тоже велись бесконечные споры.
Кто-то считал, что запретным чувством является трусость. Другие утверждали, что мудрецы предостерегали от агрессии. «Агрессия – это тот пар, – говорили они, – от которого взрываются планеты, происходят войны и самоуничтожаются цивилизации». А были и такие, которые заявляли, что все чувства хороши в меру, и не стоит доводить ни одно из них до крайности.
Но думать обо всем сейчас, стоя раздетой на пустынном берегу Москвы-реки, было не время. Лирда пригладила мокрые волосы и стряхнула рукой капли с плеч и живота.
Наверх по склону холма, поросшего лесом, вела асфальтовая дорожка. И Лирда стала подниматься на холм. У фонарей бились мотыльки, в высокой траве стрекотали кузнечики, а в ветвях над головой девушки тревожно завозилась разбуженная птица. Дойдя до поворота, Лирда оглянулась на реку.
Горизонт едва заметно начинал сереть, а луна потускнела и затянулась предрассветными тучами. Девушка поняла, что ей нужно торопиться. Она прибавила темп и, следуя по извилистой асфальтовой дорожке, вскоре вышла к высокому монументу на бетонном основании[1].
Услышав голоса и звуки музыки, Лирда насторожилась и, пригнувшись, быстро спряталась за сосну. На асфальтированной площадке перед монументом стояла большая белая машина с потушенными фарами. К «дворнику» машины был привязан шарик в форме сердечка.
Бесшумно Лирда подкралась ближе. Передняя дверца была открыта. Играла музыка, а с заднего сиденья доносились смех и возня. На руле повисло брошенное платье, а на капоте машины стояли туфельки на каблучках.
«Ага! Вот и одежда!» – подумала Лирда.
Встав на карачки, она подползла со стороны открытой дверцы, осторожно стянула с руля платье и схватила туфельки. Сразу после этого она нырнула за монумент и прямо по склону, не разбирая дороги, бросилась наверх. Под ногами у нее хрустнула ветка. Лирда остановилась и тревожно прислушалась, но, кажется, все было тихо.