Великий Яковлев. «Цель жизни» гениального авиаконструктора - стр. 5

Яковлев был многоопытным царедворцем, и он понял, что прощание уже фактически состоялось. Наверное, его время от времени будут вызывать в Кремль на какие-то расширенные совещания, на торжественные мероприятия, но свою руку с его, яковлевского, плеча вождь снял.

Так что же: после достижения вершины путь один – вниз? Ну, нет! Яковлев чувствовал свои силы, и был уверен в том, что его путь вверх только начинается – ведь он – конструктор!

Что же привлекло внимание Сталина в молодом симпатичном конструкторе, который с таким увлечением демонстрировал свои планеры-аэропланы на Тушинском аэродроме? Ответ этот, сам того не ведая, подсказал Яковлеву Максим Горький в тот момент, когда он предложил молодому симпатичному конструктору написать в альманах «Год семнадцатый» очерк под названием «Становление советского инженера».

То был год 1934-й. То было время, когда Яковлев формировался как конструктор, как организатор, то было время, когда он осознал, что в современной жизни конструктору и организатору надо быть еще и публичным человеком. Александр Сергеевич был активен, он выступал на собраниях, печатался в газетах, он был ярчайшим представителем (и проявлением!) своего времени, он был поистине советским инженером. Это заметил Сталин. Это озвучил своим предложением Горький.

Предыдущее поколение конструкторов так или иначе несло на себе отпечаток «прежнего» времени, оно уже сформированным вмонтировалось в советскую жизнь, приспособилось к правилам советской жизни. И Туполев, и Шавров, и Григорович, и Поликарпов, и Калинин еще помнили своих дореволюционных профессоров и наставников, многие из них бывали за границей, видели условия жизни там, были знакомы с трудами зарубежных коллег, и в некоторой степени были если и не опасными для советской власти, то, по крайней мере, могли быть не вполне лояльны к ней.

«– Почему сидели Туполев, Стечкин, Королев?

– Они все сидели. Много болтали лишнего. И круг их знакомств, как и следовало ожидать… Они ведь не поддерживали нас…

В значительной части наша русская интеллигенция была тесно связана с зажиточным крестьянством, у которого прокулацкие настроения, страна-то крестьянская.

Тот же Туполев мог бы стать и опасным врагом. У него большие связи с враждебной нам интеллигенцией. И, если он помогает врагу, и еще благодаря своему авторитету втягивает других, которые не хотят разбираться, хотя и думает, что это полезно русскому народу… А люди попадают в фальшивое положение. Туполевы – они были в свое время очень серьезным вопросом для нас. Некоторое время они были противниками, и нужно было еще время, чтобы их приблизить к Советской власти.