Великий шаман Никон - стр. 5
Отсюда происходит обычай привязывания березок усаайах к столбам аар багах во время обрядов ысыах. Более усложненной формой ритуального сооружения является могол ураса – символ святых предков. Вполне вероятно предполагать, что божество Бах-тангара было помещено внутрь мешка хаасах и привязано на верхушке березы багах, откуда по поэтическим описаниям льется желтое изобилие арагас илгэ величиной с яйцо турпана. Мешок хаасах с духом предка внутри сопоставим с бубном хэсэ бурятского шамана, пепел которого хоронили в дупле растущего дерева.
Следовательно, легенда о сожжении божества Бах-тангара освещает культ дерева, связанного с традициями шаманства. Саха посвящали белых лошадей старцам с желтыми волосами, которые должны были переселиться в иной мир. И покровителем этих лошадей был Улуу Тойон, имевший эпитет «Юссарагас» (ыыс-арагас). Вилюйские шаманы считали его отцом Айыы Тойона. Поэтому Никон восхвалял Хара Суоруна – сына Улуу Тойона, владельца лошадей с желтыми гривами. Его бубен с солнечной символикой сполна раскрывает облик светлого шамана айыы ойууна.
В этой связи хочется затронуть тему взаимоотношений между шаманом Н.А. Васильевым и певцом С.А. Зверевым. Никон подчеркивал, что профессии певца и целителя близки по природе, из-за чего С.А. Звереву нужно соблюдать осторожность при исполнении сакральных ролей. Добавим, что в Институте языка, литературы и истории работал историк А.К. Пахомов, который знал С.А. Зверева. По его словам, однажды певец признался: «Если бы не советская власть, из меня вышел бы шаман средней силы» («Сэбиэскэй былаас буолбатага буоллар, орто баайыылаах ойуун буолуом этэ»).
Эти откровения доказывают, что он стал певцом и танцором после запрета шаманства, а его друг занялся легальной народной медициной и сбором редких лекарственных трав. Однако, исполняя осуохай, С.А. Зверев использовал элементы полета на небеса. Он утверждал, что все летние обряды ытык дабатыы проходили с устройством кумысного праздника ысыах. Получается, что именно старцы вроде Никона (с желтыми волосами) проводили алгысы в честь земных и небесных божеств айыы.
В заключение отметим, что в собранных рассказах великий целитель Вилюя выступает как очень мудрый, прозорливый, добрый и в то же время осторожный и предупредительный человек. Трудности жизни его закалили и сделали убежденным гуманистом, ценящим и любящим окружающую среду.
Однако в некоторых рассказах говорится о кровожадности шаманов. На это ответим так: шаманы были лидерами родового общества и как становой хребет (сис киси) защищали сородичей от опасностей и болезней. В их деятельности борьба была неизбежна. Да и слово кюрсюю «противостояние», происходящее от глагола кер – «смотреть», ясно показывает, что шаманы уничтожали врага на расстоянии с помощью огненных глаз. Они были предтечами богатырей эпоса. Вот почему имя Ньургун восходит к монгольскому нирун, ниругун «становой хребет». У чингизидов существовал обычай убивать отпрысков хана, переламывая им позвоночник. В этом мы находим скрытый смысл: потомки людей со сломанными хребтами не претендовали на ханский трон. Также и герои айыы иногда побеждали друг друга и дружили с героями абаасы. Все это доказывает зыбкость границ между светом и тьмой, добром и злом. В различных слоях общества личность получает противоречивые оценки. И здесь определяющее слово принадлежит простому народу, на века сохранившему добрую память о своих великих предках.