Великий понедельник. Роман-искушение - стр. 53
– Он этого не говорил, – покачал головой Филипп.
– Говорил, но ты не слышал, – ответил Толмид. – Потому что первое из восьми правил, которые Он нам предписал, гласит: «Царство Небесное тому принадлежит, у кого дух нищий…» В твоем же духе, сильном и умном, столько разных теорий толпится и так они у тебя спорят и кричат, что сам ты себя, Филипп, боюсь, часто не слышишь… Правило второе: «Лишь чистые сердцем Бога увидят…» Прекрасное у тебя сердце – светлое, любящее. Но если оно такое, как может быть оно чистым? Можно ли в эти драгоценные мехи, пропитанные греческой мудростью, вливать новое вино? Забродит и разорвет. И вижу, давно уже бродит и разрывает тебя…
Филипп не сразу нашелся с ответом. А Толмид сразу же продолжил:
– Пойми ты, Совершенный Учитель – не такой человек, как мы с тобой. И слова Его – совершенно особые. Нам кажется, Он об одном говорит, а Он говорит о другом и совсем не о том, что мы слышим. Потому что нет у нас ушей, чтобы слышать молчание; чистого сердца нет, чтобы понять и увидеть; духа нищего нет, чтобы впитать и запомнить… У Него совершенное сознание. Мы молчим – Он нас слышит. Мы думаем – он читает наши мысли. Мы себя еще не успели спросить, а Он на вопрос уже отвечает. Потому что нет в Нем страстей и томления духа.
– Ну, если эдак утверждать, – рассердился Филипп, – что Он говорит одно, а надо понимать другое, если приписывать Ему то, что ты сам хочешь услышать, так можно черт знает до чего договориться!
– Не надо договариваться. Надо молчать и наблюдать за Ним издали. Смотреть, как Он молится, как уходит в Покой, а Покой вступает в Него… Тут главное – ничего не желать, всё выкинуть из себя и обо всем забыть. Чтобы только Он был перед твоими глазами, Он и Его встреча с Покоем… Нет, описать это невозможно, потому что наши слова самые жалкие и подлые лжесвидетели… Однажды, когда Он был на горе, а я созерцал Его издали, я вдруг увидел, что у Него ото лба, из центра между бровями, идет как бы луч, который освещает и наш мир, и все другие миры, прошлое, настоящее и будущее всех людей и существ.
– Ну, вот договорился! Люцифером каким-то изобразил! – воскликнул Филипп, вроде бы в ужасе, но со слишком заметной радостью.
– Почему Люцифером? – невозмутимо спросил Толмид. – У меня тоже, когда удается предельно сосредоточиться и приблизиться к Покою, у меня тоже возникает ощущение, что откуда-то отсюда, между бровей, возникает таинственный луч, похожий на сгусток мрака, и луч этот освещает всю мою жизнь, в которой нет разделений на радость и боль, ненависть и любовь… Помнишь, как во время посольства у меня исцелился первый больной?.. Он, кажется, не мог ходить…