Великий Мао. «Гений и злодейство» - стр. 5
Возможно, подумалось мне, существует некий разрыв между мыслительной деятельностью и жизнью тела. Во всяком случае у Мао Цзэдуна этот разрыв был очевиден. Последняя у него обслуживалась в значительной степени телохранителями, другими отряженными для этой цели людьми, персоналом, выделенным специально для этого.
Намеренно ли подчеркивалось «неземное» в поведении Мао Цзэдуна, или так получалось в результате постепенного приспособления окружающих к его линии поведения, но эффект был однозначен: Мао Цзэдун на людях, при посторонних, вел себя как небожитель. Каждый его жест, не говоря уже о слове, был действом.
В один из редких выходных дней советскую выставку в Пекине решил посетить Мао Цзэдун. Он явился тогда единственным посетителем. Он терпеть не мог никакой свиты. При нем был только его переводчик Ли Юежань. Оба были в рубашках.
Помню, Мао Цзэдун остановился возле известной в свое время картины маслом кисти художника Д.А. Налбандяна под названием «Великая дружба». Художник изобразил на ней Сталина с папиросой и Мао Цзэдуна с книгой в руке сидящими при свете настольной лампы, очевидно в кабинете Сталина. Сталин и Мао Цзэдун были изображены фотографически точно, причем казались людьми примерно одного роста.
Мы, переводчики, поинтересовались: было ли так в действительности? Мао Цзэдун сказал, что именно так не было, но было что-то вроде того.
Возможно, Мао Цзэдун обратил внимание на эту картину и для того, чтобы подчеркнуть свой пиетет перед Сталиным в противовес своему же отношению к Хрущеву.
На протяжении почти полутора десятков лет пребывания в КНР мне потом неоднократно доводилось видеть Мао Цзэдуна издалека во время государственных праздников. Со специальной трибуны для иностранцев я видел Мао Цзэдуна на башне Тяньаньмэнь, он медленными протяжными взмахами руки приветствовал массы людей на площади.
Вспоминается еще один эпизод. В 1963 г. в Пекин после переговоров в Москве возвратилась делегация КПК во главе с Дэн Сяопином. Делегацию встречал посол нашей страны С.В. Червоненко. Самолет приземлился и подрулил к зданию аэропорта. Посол направился к воздушному кораблю. Я сопровождал его в качестве переводчика. Приблизившись к самолету, мы обнаружили, что находимся в одиночестве на летном поле. Никто из официальных китайских лиц не вышел из здания аэропорта. К самолету был подан трап, люк открылся, но из самолета также никто не показывался. Происходила какая-то неожиданная задержка.
Я повернулся от самолета к зданию аэровокзала и вдруг увидел, что из его боковых дверей вышел Мао Цзэдун. Оказавшись на пустом летном поле, он передвигался очень медленно. Мне даже показалось, что при слепящем солнечном свете он плохо видит. Он шел как будто на ощупь. Мао Цзэдун был совершенно один, если не считать его телохранителя, шедшего позади и несколько сбоку, но не ближе десяти метров от вождя. И никто из китайских руководителей не только не появился, но даже и не выглянул ниоткуда.