Великий Мао. «Гений и злодейство» - стр. 139
Когда Хэ Сяоцю заболел, Мао Цзэдун пересылал ему на лечение деньги: сначала триста, а потом еще сто юаней. Однако двоюродные братья так и не встретились. 8 октября 1960 г. Хэ Сяоцю умер.
Перед смертью он завещал своему сыну, двоюродному племяннику Мао Цзэдуна Хэ Фэншэну, встретиться с Мао Цзэдуном и со всей откровенностью на правах родственника поведать ему о том, как на самом деле живут люди в деревне.
Хэ Фэншэн отличался типичным хунаньским характером: ему сам черт был не брат. Он вскоре после смерти отца приехал в Пекин, пришел к воротам резиденции ЦК КПК Чжуннаньхая и потребовал у охраны, чтобы его пустили повидаться с родственником.
Такая встреча через несколько дней состоялась. Хэ Фэншэн рассказал Мао Цзэдуну о том, как обстояли дела в его родных местах.
Он поведал следующее: начался «великий скачок», потребовали создавать коммуны. А ведь как непросто было каждому крестьянскому двору, каждой семье обзавестись к тому времени каким-никаким, а своим домом, хозяйством. И вот в одну ночь все это было в буквальном смысле слова порушено. Стены домов, сложенные из местного кирпича, велели разрушить, истолочь и пустить на удобрение. И тогда сразу же довели дело до того, что куры стали бегать где попало, собаки стали рыскать, перескакивая бывшие стены крестьянских хозяйств. Люди стали плакать, взывая к памяти родителей. Затем стали соединять по сто, по двести дворов; чем больше были масштабы такого соединения хозяйств, тем больше, считалось, появляется коллективного хозяйства. Тут, если бы Отец Небесный наслал пожар, так сразу заполыхало бы все это коллективное хозяйство с одного конца деревни до другого, так как понастроили взамен отдельных домов крестьянских семей общие бараки из камыша на несколько сот человек, разделив их на небольшие каморки.
Небольшие металлические котлы для приготовления пищи, которые были в каждом крестьянском дворе и принадлежали каждой семье в отдельности, разбили; малые очаги во дворах разрушили и пустили на удобрение. Даже палочки для еды, даже плошки и блюдца – все сделали общественным. Каждой производственной бригаде разрешили иметь только одну общую столовую на всех. Тут все стали есть из одного большого котла; была создана следующая система питания: каждому выдавалось по одинаковой миске еды; людей стали кормить вторично подогретым рисом, и никто при этой системе не наедался досыта; изо дня в день людям выдавали только редьку, тушенную в сое, а масла клали с гулькин нос; и вот у мужчин от такого питания вспучило животы, они уже не могли ходить, а женщины перестали рожать, отощали до того, что их просто ветром сносило.