Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV - стр. 51

Тем не менее, пожилой маг отнёсся к приезжим с почти отческой теплотой и участием, особенно на первых порах, когда они ещё только обосновывались в городе.

– Не стеснены ли вы в средствах? – в одну из первых встреч поинтересовался он. – Если это так, я мог бы ссудить вам определённую сумму. Я живу один, и бо́льшая часть денег просто лежит у меня безо всякого дела. Прошу вас, не стесняйтесь, если вам что-либо нужно, в этом нет ничего зазорного. Я сам в своё время прибыл в этот город без гроша в кармане, так что в полной мере понимаю, какой обременительной может быть бедность.

– Благодарю вас, мессир, – учтиво отвечал Клай. – Но ежели что и обременяет меня, так это вес моего кошелька. Проклятая серебряная система – она словно нарочно придумана для того, чтобы искривить мой позвоночник17! Поверьте, наши семейства достаточно богаты, чтобы мы с мессиром Каррисом ни в чём не испытывали нужды.

Больше на эту тему разговор не заходил, да Доруман вскоре и сам смог убедиться, что его новые знакомцы просто набиты деньгами. Клай вознаграждал себя за вынужденный год воздержания от светской жизни, вскоре став главной звездой токкейского небосклона. Кажется, в нём проснулись былые повадки и жажда наслаждений. К счастью, Олни достиг уже того этапа, когда мог быть сам себе учителем, благо, к его услугам были библиотека мессира Дорумана вкупе с ним самим. Молодой мессир Каррис бросился в учёбу с тем же упоением, с каким его воспитатель мессир Каладиус бросился в пучину развлечений.

***

Зима в таком городе как Токкей совсем не то же самое, что зима в родной деревушке Олни. В разгар зимы домишко, в котором жили они с мамой, иной раз заносило до самой крыши, и ему приходилось буквально прорываться сквозь толщу снега, чтобы отыскать колодец. Здесь, во всяком случае в той части города, где находилось их жилище, снегу не давали слёживаться целые армии дворников. После каждого снегопада улицы тщательно вычищали, а снег вывозили на городские пустыри.

Читал Каррис теперь при свечах, а не в тусклом свете лучины; в камине всегда горели дрова, и ему даже не приходилось самостоятельно колоть их – каждое утро слуга заполнял до верху небольшую нишу рядом с камином. Четыре раза в день ему подавали пищу, и он, как бы ни был занят, обязательно воздавал ей должное. Спал он на мягкой постели, где бельё менялось каждые две недели, а не после того, как ноги начинали увязать в дырах.

Время проходило быстро и удивительно. Временами Каррис ловил себя на том, что очень боится проснуться, потому что всё это было слишком уж похоже на сон. Успокаивало лишь то, что мозг его вряд ли смог бы породить столь изощрённое и столь реалистичное сновидение.