Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV - стр. 103

Однако юноша не отчаивался, скорее наоборот – это добавляло ему азарта. Он знал, что может уже многое – больше, чем три четверти всех волшебников, живущих в мире, и пока ему этого было достаточно. Он знал, что благодаря своим усилиям когда-то он станет одним единственным среди всех, пусть даже это случится через сотню лет!

Но вернёмся к повествованию. Итак, мессир Каладиус вернулся из очередной своей отлучки. Мы уже упоминали, что Каррис не особенно интересовался причинами этих исчезновений. Они уже не пугали его, как это было раньше в Кинае или Токкее. Кажется, в глубине души он даже хотел, чтобы мессир вновь вляпался в какую-нибудь историю, чтобы это позволило наконец порвать ту связь, которая приносила ему всё больше разочарований. Самому расстаться с Каладиусом ему пока не хватало духу. Вот если бы тот сам каким-то образом исчез из его жизни! Вырвавшись из тени этого авантюриста, сколько бы он смог!..

– Я читал о нём, – Каррис оторвался от книги и с некоторым интересом взглянул на подходящего Каладиуса. – А что?

– Вот и славно! Значит, обойдёмся без вступительной лекции, – Каладиус подхватил со стола большущий румяный персик и впился в него зубами. – Я голоден как дьявол!

– Распорядитесь, и вам принесут поесть. Так к чему вы упомянули об Ордене чернокнижников?

– Уже распорядился. Всё очень просто, мессир Каррис – мы постараемся в него вступить!

– Должно быть, вы плохо знаете историю Ордена, мессир, – юноша демонстративно уставился в книгу, показывая, что он потерял интерес к беседе. – Иначе вы бы знали, что его членами могут быть лишь имперские подданные.

– Что за ерунда! – легкомысленно махнул рукой Каладиус. – Если они не дураки, то не станут просто так разбрасываться магами вроде нас с тобой из-за каких-то дурацких условностей!

– Думаю, это не просто дурацкие условности, мессир, – скептически качнул головой Каррис. – За всю историю Ордена подобного прецедента ещё не было.

– Не было, так будет! – с великолепной самоуверенностью воскликнул маг. – Да где же мой ужин, во имя всех преисподен?

Каррис промолчал. Весь этот авантюризм начинал порядком действовать ему на нервы. Складывалось впечатление, что мессир отчаялся придумать хороший план их полной легализации, а потому хватается за самые абсурдные прожекты, лишь бы показать свою важность. Юноша подозревал, что с того самого дня, как Каладиус выдал его услуги за свои, он постоянно чувствовал себя не в своей тарелке. Он становился посохом, который когда-то был необходим путнику, поскольку его нога была повреждена, но теперь она стала здорова, и надобность в посохе отпадала.