Великий Кристалл. Памяти Владислава Крапивина - стр. 26
«Значит, нужные книги ты в детстве читал», – тут же припомнилось.
– Хороший задел, – похвалил и Юрка. – Детские впечатления дают честную эмоциональную реакцию. Не испорченную ни подобострастием, ни сравнением с собственными литопытами, ни мнениями ныне действующих светил. Всегда важно, чтобы очарование и разочарование шло из глубины детского сердца. Кстати, как у тебя насчет разочарования?
Ох, как здорово: есть такое!
– Я ждал приключений, – припомнилось. – Всадники приехали слишком поздно. Только явились, а повести конец. А еще покататься? А новые подвиги неуловимых? Я читал «Охотников за головами» и ждал: может, всадники доскачут и туда? Но увы… И знаешь, Юрка, мне казалось, и Владислав Тропинин сожалел, что это уже другой рассказ…
– Отлично! – воскликнул Юрка в воодушевлении. – У тебя есть шанс поправить мэтра. Теперь я удаляюсь, а ты пиши!
Он ушел. Я сел за потертый свой ноутбук и ночь напролет пытался. Вышел пшик. Настроение тропининское я вроде поймал, прочувствовал. Но выразить его в тексте, вслед за великим тезкой… Увы, я оказался намного дальше от понимания, как им это было сделано.
На третьи сутки насельники концлагеря для статуй были уже на пути к очеловечиванию, но далеко продвинуться не успели по причине инертности материала. Однако тут явилось начальство в сопровождении пятерки автоматчиков на случай, если гипс не ко времени взбунтуется. Все как один – чистокровные люди, да такие мордатые, какими бывают только образцы послушания системе. Статуя себе такую-то харю редко когда наест.
– Эй, гипсовые болваны! – вскричал кудрявый широкомордый властитель. – Протрите поганые уши и слушайте сюда! Согласно последней редакции конституции Центраины все пережитки тоталитарного прошлого объявлены вне закона и подлежат уничтожению. На следующей неделе приедет грейдер, который здесь все заровняет. Слышало, сволочье? Но наше гуманное ведомство дает вам шанс. Тот, кто согласится на сотрудничество, будет эвакуирован и продолжит свое ничтожное существование – разумеется, за пределами нашей любимой Центраины. Мы позволим дурачкам с Полуострова вас выкупить, – начальник хихикнул. – Но не всех. Только тех, кто пойдет на сотрудничество. До сих пор у нас не было своих шпионов на Полуострове, теперь они будут. Ну а те истуканы, которые для этого сотрудничества слишком глупы, здесь и останутся. За вашу утилизацию отвечает, ха-ха, господин грейдер.
Пока мордоворот распинался, а автоматчики демонстрировали готовность всех искрошить, пара давешних грузчиков сооружала в углу лагеря армейскую палатку – высокую, чтобы начальству не склонять головы. По завершении речи туда стали приглашать наших – для индивидуальных бесед. Кто сам шел, а кого и несли. По завершении разговора их разделяли на две неравные группы, сосредоточенные в разных местах лагеря. Видать, часть сотрудничать согласилась, другая нет. Но где какая, иди пойми. Мы, простые статуи, пока настолько безлики…