Великий князь - стр. 17

– У тебя сегодня еще дела в лавке есть?

– Найдутся.

– Тогда вызывай Веселина и Невзора, мне укажи мне место, где я могу поспать, а сам ступай.

– А как насчет перекусить с дороги?

– Нет, – я покачал головой. – Сначала сон.

– Как скажешь, Вождь.

Мне императорская опочивальня ни к чему. Феда проводила меня в каморку, которая имела запасной выход на крышу, и там я обнаружил широкую лавку с медвежьей шкурой. Самое то, что нужно.

Я прислушался к своему ведовскому чутью. Все в порядке, опасности нет. После чего, скинув плащ и шапку, отстегнул ремень с кинжалом и сбросил сапоги, запер изнутри прочную дубовую дверь и упал на постель.

Мой сон был ровным и спокойным. До наступления темноты меня никто не беспокоил, и я полностью восстановил силы. А когда проснулся, мы с Дичко поужинали, а затем, дождавшись появления посланных за жизнью султана убийц, прихватив с собой варога по имени Завид, направились в сторону Золотых ворот. Следовало как можно больше узнать про черных колдунов при дворе султана Арапа и лучше все услышать лично. Вдруг новый Бернард Клервоский объявился, только теперь уже не под знаком креста, а под полумесяцем? Если так, то врага придется давить в зародыше, до того как войска сельджуков выплеснутся в Дикое поле.

Принц Орхан смотрел на серую стену и ощущал, как в нем ведут борьбу два противоположных чувства: отчаяние и надежда.

Одно нашептывало, что он ошибся и зря прибыл в Константинополь, где более полугода служил мишенью для острот и завуалированных оскорблений придворных сановников императорского двора, которые вот-вот выдадут его отцу или пришлют за ним убийц. А другое говорило, что еще не все потеряно и некоторые влиятельные ромеи, например епископ Николай Мефонский и его друг опальный патриарх Николай Музалон, прислушались к словам беглеца и угрозу со стороны черных колдунов восприняли всерьез. Да и Умар, бывший гвардеец султана Масуда, который приблудился к принцу после побега из Икониума, был уверен, что есть люди, которые не оставят Орхана в беде и сегодня ночью они его навестят. Но кто эти люди? Уважаемые имперские аристократы или священнослужители Христа, овеянные славой военачальники или богатые купцы? Этого Умар не знал, но говорил, что они не обманут и в доказательство показывал принцу пять золотых монет, которые получил за пересказ истории принца незнакомцам. А золото настоящее и у пустобрехов оно не водится. Верно? Орхан соглашался с бывшим воином, который, несомненно, обладал большим жизненным опытом. Но потом снова впадал в меланхолию и никак не мог понять, какое из чувств сильнее. Отчаяние или все-таки надежда?