Великий Гилельс - стр. 19

Однако впоследствии имя Гилельса вообще исчезло из описания всей этой ситуации! А оно здесь ключевое: не было в СССР человека, способного распорядиться освободить заключенного с Лубянки, кроме Сталина. И не было среди ученикови близких Нейгауза человека, имевшего прямой доступ к Сталину и влияние на него, кроме Гилельса.

Но именно имя Гилельса убрали. Остались одни «свердловские музыканты» вкупе с «обаянием»…

Сделанное Гилельсом трудно переоценить. Так, в уже цитировавшейся брошюре дочери Нейгауза Милицы Генриховны приводятся протоколы допроса и обвинительное заключение по «делу». В них сказано об антисоветских разговорах, которые вел Г.Г. Нейгауз. В частности, он сознался (видимо, под давлением материалов имевшихся доносов) в том, что критиковал внешнюю и внутреннюю политику СССР, говорил о сговоре между СССР и Германией, дележке Польши, оккупации Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии; критиковал войну в Финляндии; критически оценивал советскую демократию и политику в области культуры; говорил о сходстве между СССР и Германией и аналогичности диктаторства (!) и методов^>40.

Несомненно, что даже небольшой части этих признаний в то время было достаточно для самого страшного наказания – расстрела или большого лагерного срока. Обращает внимание несоответствие всего перечисленного и неожиданно мягкого вердикта: определить меру наказания… 5 лет высылки^>41! В то время школьнику за неосторожное слово больше давали. Не было бы такого приговора без ходатайства Гилельса перед Сталиным.

Можно лишь вновь поражаться скромности Гилельса, который не только не афишировал всего этого широко, но просто молчал. «Хорошие дела, Гришенька, должны держаться в тайне», – сказал Эмиль Григорьевич много позднее Григорию Гордону^>42. О том же вспоминает ученик Гилельса Валерий Афанасьев, написавший, что его великий учитель «…любил помогать, не афишируя это. Многие до сих пор не знают, что он им помогал, и я слышу об этом из разных источников до сих пор! …Он чурался всякого рода саморекламы, показухи. Для него было самым ужасным делать что-то ради того, чтобы заметили»^>43. Этого принципа Гилельс придерживался всю жизнь, и этим воспользовались, и, по-видимому, неоднократно, те, кому почему-либо нужно было исказить его человеческий облик.

Венцом подобной деятельности стало высказывание С.М. Хентовой, опубликованное в 1992 году, о том, что важным свойством натуры Гилельса был страх^>44. Логично: человек проявил смелость, какую в страшные годы террора позволяли себе единицы; во всей советской, антисоветской и постсоветской литературе об этом периоде мало найдется подобных примеров, когда человек лично просил Сталина выпустить из тюрьмы не ближайшего родственника даже, а бывшего педагога (у которого, заметим, он