Великий Дракон Т-34 - стр. 39

такое не под силу. Вот потому жители деревни склонны считать источником всех бед раскопки Могилы. Кто или что в Могиле похоронено – они не знают, да лучше и не гадать. Священник со старостой просят господ военных от имени всей общины, чтобы Могила была восстановлена как можно быстрее. Тогда и неприятности прекратятся.

Под конец эсэсовец перестал смеяться и со всей серьезностью ответил, что от имени командования и от себя лично предупреждает: если колокол еще раз зазвонит сам по себе, то падеж скота перекинется на скотов-паникеров из местного населения. И падеж среди паникеров начнется с местного старосты и священника. Если не прекратятся беспочвенные слухи, тенор-колокол уже будет звонить по господину сельскому старосте и остальным суеверным придуркам. Он это торжественно обещает всей сельской общине, и не просто обещает, а торжественно клянется здоровьем всех павших овец старосты и лошадей в придачу.

С этими словами он развернул за плечи спиной к себе старосту и сильным тычком в спину направил в сторону деревни. За старостой двинулись остальные. Последним шел священник, бормоча себе под нос молитву. Офицер же громко предупредил солдат, чтобы местных идиотов не подпускали к объекту на выстрел, и отправился в штабную палатку.

Дождавшись заправщика с топливом, Виктор с техником уехали в расположение танковой роты. Разговор, невольным свидетелем которого он стал, не шел из головы и неприятно тревожил. Неринг вырос среди книг, он прочел все, что было в огромной домашней библиотеке, а также все новое, что попадалось в библиотеках по местам службы и учебы. Теперь в его сознании вихрем проносились отрывки трубадурских бредней, сцены из мрачных баварских сказок, почему-то страшный Вий из русской книжки, зачитанной до дыр в «Каме», норвежский бог Один, суровый небесный викинг, и пылающее готической лентой слово «Грааль». Рассказ старого архивариуса, ныне – ведущего сотрудника отдела тайных наук, обстановка строгой тайны вокруг странного котлована, теперь вот этот староста с сельским капелланом – все это возбудило мозг Неринга до крайности, и он поймал себя на мысли, что в служебное время думает совершенно не о своих должностных обязанностях, причем остановиться не может. Еще несколько недель назад, сражаясь с французами, капитан чувствовал себя уверенно, надежно и на своем месте. Теперь же он был на грани нервного срыва и мог угодить под трибунал, а что еще хуже – под свой собственный суд чести. Нужно было срочно что-то предпринять, и Виктор вспомнил совет Людвига Риттера фон Радльмайера, начальника учебного центра «Кама».