Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»? - стр. 7
И стала потом Алан-Гоа так наставлять своих сыновей: «Все вы пятеро родились из единого чрева моего, и подобны вы давешним пяти хворостинкам. Если будете поступать и действовать каждый сам лишь за себя, то легко можете быть сломлены всяким, подобно тем пяти хворостинкам. Если же будете согласны и единодушны, как те связанные в пучок хворостинки, то как можете стать чьей-либо легкой добычей?» [Сокровенное сказание, с. 80–81][7].
Род Чингиса вел свое происхождение от младшего сына Алан-Гоа, Бодончара. Монголы делились на нирунов и бор-джигинов (дарлекинов). Потомки первых двух сыновей Алан-Гоа и Добун-Мергана считались нирунами («чистыми»), они были предками сальджиутов и хатакинов. Потомки Бодончара, борджигины, отличались рыже(светло)волосостью и светлыми (голубыми, синими) глазами[8].
Легенды о чудесном рождении не редкость, и не редкостью они были в том регионе. Мы знаем, что они существовали у ряда народов, например у родственных монголам киданей есть такая легенда.
Однажды ночью над тем местом, где спал Абаоцзи, основатель киданьской династии Ляо, «появился свет, что испугало и удивило всех окружающих». Когда жена Абаоцзи, Шу-люй, рожала сына, будущего императора Тай-цзуна, «черное облако накрыло юрту, сверкал огонь и были слышны звуки, напоминавшие удары грома». «Как-то, когда Тай-цзун, сопровождая Тайцзу, прибыл в Силоу, над ним появились красный свет и багровые облака, что изумило всех окружающих» [Е Лун-Ли, с. 41, 54].
В «Тайной истории» быль и легенды чудесно переплелись. Рассказ о чудесных предках монголов Волке и Оленихе (ма-ралухе), Борте-Чино и Гоа-Марал, связан с древнетюркскими легендами, широко использованными в наши дни Чингизом Айтматовым в его романах «Белый пароход» и «Плаха». Среди предков Чингис-хана есть циклоп Дува-Сохор, а Бодончар, младшенький Алан-Гоа, – это древнемонгольский Иванушка-дурачок, который на деле оказывается самым умным и находит способ сделать свое племя могущественным, а своих братьев – родоначальниками монгольских племен. Здесь в монгольском предании мы сталкиваемся с весьма распространенным сюжетом об умном младшем брате, которого старшие братья считали глупым и после смерти матери (родителей) обделили наследством. «Долго ли, коротко ли, мать их Алан-Гоа скончалась. По смерти матери пятеро братьев стали делить между собою имущество. При этом вышло так, что четыре брата забрали себе все, а Бодончару совсем не дали его доли, считая его глупым и неотесанным и не признавая даже за родственника». Бедствовал Бодончар, покинув братьев, «питался и волчьими объедками», а потом надоумил братьев пленить «бесхозных» людей, и стали те люди «у них слугами-холопами при табуне и кухне» [Сокровенное сказание, с. 81–82].