Великие русские полководцы - стр. 83

Из Петербурга Суворов выехал в последних числах февраля. Но теперь он ехал далеко не с прежней «суворовской» скоростью: с одной стороны, торопиться не следовало, так как русские войска находились еще далеко от театра будущих военных действий, а до их прибытия Суворов не собирался начинать кампанию; с другой стороны, сказывались преклонные года и далеко не молодецкое здоровье фельдмаршала. Проезжая через Митаву, он представился французскому королю-претенденту Людовику XVIII, который нашел в России приют и был одним из конкурентов Суворова на пост главнокомандующего союзными войсками.

Из Митавы через Вильню Суворов прибыл в Кобрин (3 марта), где остановился на несколько дней отдохнуть и привести в порядок неотложные дела имения. Затем он отправился в сторону Бреста, 9 марта пересек границу, а 14 марта вечером прибыл в Вену. Население города встретило его восторженно, император и двор – благосклонно, но сдержанно.

Суворов был поставлен во главе союзной армии в силу соображений, в которых его военный гений не играл никакой роли. Ни император Франц, ни император Павел не были поклонниками его полководческих талантов. В глазах Франца он был «грубый натуралист, генерал без диспозиции». Он остановил свой выбор на Суворове отчасти под давлением английской и русской дипломатии, отчасти же потому, что считал Суворова одаренным высшим даром судьбы – неизменным военным счастьем.

С первых же дней Суворов разгадал стремление гофкригсрата подчинить его себе, но не придавал этому особого значения. Руководствуясь опытом 1794 г., он надеялся на театре военных действий быстро освободиться от опеки австрийского Высшего совета. Вместо того чтобы сразу выяснить отношения, Суворов давал уклончивые ответы, стараясь даже поддакивать австрийцам. Тем самым он дал им в руки сильное оружие против себя в будущем: возможность ссылаться на «венские переговоры». Кроме того, Суворов допустил ошибку и неосмотрительно передал продовольственную часть исключительно в ведение австрийцам, желая избавиться от докучных административных забот. Обе эти ошибки впоследствии отозвались на ходе кампании.

Несмотря на все настояния, Суворов наотрез отказался принять участие в выработке плана кампании совместно с членами гофкригсрата. Присланный ему для ознакомления австрийский план он перечеркнул крест-накрест, не вдаваясь в его подробности. Тем не менее, на прощальной аудиенции 23 марта император Франц вручил Суворову предписание, в котором заключался в форме приказа тот самый план, который Суворов перечеркнул несколько дней назад.