Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. - стр. 4

Деятельность этих последних направлена была по преимуществу к сплочению, к объединению славянских племен. А если ближайшие преемники первых князей, начиная с IX в., заходили далеко и занимали земли за границей поселений главной массы славянства с необыкновенной легкостью, то легкость этих приобретений, особенно на северо-востоке, нужно объяснять исключительно тем обстоятельством, что князья являлись в места, уже колонизированные славянским племенем, в места, так сказать, уже насиженные последним. Мы знаем по летописям, что еще при Вещем Олеге многочисленное финское племя меря было известно под своим собственным именем; под этим именем оно принимало участие в походе Олега на Константинополь в 907 г. Но после этого похода мы уже не встречаем известий о мерянах как особом народе. Неужели, как некоторые думают, меря куда-то ушла, столько времени живя на одном месте, или, как полагает Ходаковский, племя это было племя славянское, легко утратившее свою частную кличку в общей массе русских славян? С мнением первых излишне, кажется, спорить: исчезновение многочисленного племени посредством темного переселения в темные края, так сказать, на глазах истории не могло кануть в неизвестность; думать же о том, что меря было племя славянское, значит совсем отвергать те источники, в которых сохранились этнографические известия о первобытных обитателях Северо-Восточной Европы, а на основании этих источников только и возможно опираться при разнообразных суждениях и мнениях о древнейшей истории Руси. Кроме этого, нельзя терять из виду и того обстоятельства, что названия рек и многих урочищ Северо-Восточной Руси носят исключительно финские названия, а обозначение таких предметов, как реки и урочища, под теми или другими частными названиями всего скорее должно принадлежать первым насельникам края.

Ближе к истине будет предположение, что мерянское племя от более или менее продолжительного сожительства со славянскими колонистами, благодаря духовному превосходству последних, подчинилось им и духовно и материально, а потом, вследствие смешанных браков и других обстоятельств, и ассимилировалось им. Антропология, в частности, и вообще археология, сделавшие в последнее время значительные успехи в своем развитии, хотя и не вполне обстоятельно, но тем не менее верно указывают на племенную смешанность населения Северной Руси, основываясь на раскопках могил или курганов, на найденных в них предметах: черепах, утвари и т. и.

В этом смысле можно, пожалуй, признать и взгляд известного Духинского на этнографию Северной России, или Великороссии. В самом деле, разве только в сказках можно встретить такие быстрые превращения, как ассимиляция одних племен другими. Как могло совершиться так легко занятие северных русских земель киевскими князьями в самый ранний период существования княжеской Руси? Очевидно, почва подготовлена была еще до князей самим народом, который и при князьях продолжал дело колонизации. Князья, и то не самые первые, были только продолжателями этого народного стремления: они являлись, как выше замечено, на места уже насиженные, ставили города, заводили поселения, а существовавшие до них поселения расширяли и обращали в города.