Великие флотоводцы России - стр. 9
Взятых кораблей Офицерами, також и своими, экзаменовать, кто его взял. – Ежели какой неприятельской воинской корабль будет взят и приведен к Адмиралу, или Аншеф командующему: то должен о нем экзаменацию учинить взятыми полоняниками, кто его взял и каким образом и кто помогал берущему из Наших? Также потом и своих экзаменовать: как и кто в бою поступал, и все ль должность свою исправили, и нет ли таких, которые худо и не храбро поступали? дабы правдивое воздаяние мочно учинить добрым и худым.
Давать сигналы партикулярным кораблям, для познания между собою в случениях; и пароль для ночи, и о перемене оных. – Аншеф командующий должен давать некоторые сигналы партикулярным кораблям всем, дабы когда отлучатся от флота и паки придут, удобнее от крейсеров, или брант-вахты, или между собою узнаны были. Также и пароль для таких случаев ночью; но оные как возможно чаще переменять, дабы неприятель не мог уведать.
Отошедшие из портов, или пришедшие в порты, должны каждый день лозунг посылать на землю, или с земли на море, молодший к старшему. – Флагманы, и прочие командиры и Капитаны, приходящие на якорь в портах и рейдах, с моря ли пришед, или при отъезде на море, повинны посылать каждого дня ввечеру старший к нижнему, с моря ль на землю, или с земли на море лозунг, для того, ежели какие нужные ведомости случатся ночью, чтоб можно было с теми лозунгами с моря к городу, а из города на море посылать.
По возвращении из компании подавать в Коллегию протоколы, и журналы свои и прочих кораблей. – По возвращении из компании должен подать в Коллегию Адмиралтейскую протоколы и журналы, как и свои, так и от Командиров всех кораблей, дав им в том квитанции…
Флотоводец Пётр Великий
Почему Петр Первый так полюбил море, столько сил потратил на создание флота? Историк Игорь Андреев отвечает на этот вопрос так: «Все это было проявлением симптомов непонятной для русских людей болезни под названием «любовь к морю». И даже не болезни – настоящей горячки, которая не проходит и не ослабевает с годами. Уже повзрослевшему, разменявшему четвертый десяток Петру будут сниться, как мальчишке, корабли: «сон видел: [корабль] в зеленых флагах, в Петербурге»; «сон видел, что… был я на галиоте, на котором мачты с парусы были не по препорции…» Зрелость, конечно, чувствуется в этих морских сновидениях царя. Выверенный взгляд корабела даже во сне покоробило отсутствие должных пропорций в галиоте. Но ведь все равно при этом сны его – о кораблях и море!
Для современников и потомков как было, так и остается тайной рождение этой всепоглощающей, неизбывной царской страсти, которая, кажется, была самой сильной из всех его привязанностей. И в самом деле, откуда у Петра появилась эта склонность? Как могло случиться, что этот царственный подросток, видевший морские суда только на картинках, которые ему показывал учитель Никита Зотов, начал донимать жителей Немецкой слободы расспросами об иноземных флотах, а затем вознамерился построить свой собственный? И не просто вознамерился – построит!