Великие битвы великой страны - стр. 79
Дружно пропели здравицу. Вокруг храма сгрудился народ.
– Что там? – спрашивают друг друга.
– Венчание.
– Кого?
– Князя Ивана.
– На что?
– На царство.
– Как же сие понять?
– Государева власть крепчает.
До этого Русским государством управляли великие князья.
И отец Ивана IV – Василий III – был великим князем.
И дед Ивана IV – Иван III – был великим князем.
И все, кто правил Русью до них, тоже в князьях ходили.
При Иване IV кончалось княжество на Руси. Царская власть создавалась.
В этот момент появился у Успенского собора Любимка Ноздря. Подошел вплотную. Спросил:
– Что там, любезные?
– Венчание.
– Кого?
– Князя Ивана.
– На что?
– На царство.
– Как же сие понять?
– Государева власть крепчает.
Кончилось богослужение. Стал царь Иван выходить из собора. И тут вдруг посыпались на него золотые монеты. Два знатных боярина стояли на возвышении, бросали деньги. Сыпались они золотым дождем на каменные плиты и ступени у входа в храм. Это было пожелание богатства стране и успехов царю.
Видит Любимка: выходит из храма великий князь.
– Царь, царь! – понеслись голоса.
Прошел царь – прямой, молодой, высокий.
Выждали люди минуту, вторую. Бросились к каменным плитам, к ступеням собора. Потянулись к монетам. Блестит на ступенях, на плитах золото. Переливается. Досталась и Любимке золотая деньга. Зажал он деньгу в ладони:
– Царская!
Прямо с неба деньга свалилась…
Огнем начинается
Ездил Осирка Рябой под Звенигород к брату, а когда вернулся домой в Москву – нет дома. Сгорел дом, даже трубы не осталось.
Страшные пожары произошли в Москве в тот памятный 1547 год. Невиданные.
Первый из них вспыхнул 12 апреля. Загорелась в центре города одна из торговых лавок. За ней вторая, третья. Затем запылала Никольская улица. Пробушевал пожар вплоть до стен Китай-города. Пробушевал. Успокоился.
Прошла неделя, и снова огонь побежал по московским улицам. Вспыхнул на этот раз он за рекой Яузой. Это трудовая окраина города. Жили здесь гончары и кожевники. Понеслось, заплясало пламя по мастерским, по домам, по подворьям. Оставило груду пепла и плач обездоленных.
Хоть и великий был урон от двойного огня в апреле, однако самые страшные беды ожидали москвичей впереди. Прошел май, к исходу шагал июнь. И тут…
Не видел Осирка Рябой пожара. Прибыл из-под Звенигорода на пепелище. Уезжая, оставил Москву Москвой, вернулся – мертва красавица.
Вспыхнул огонь на Арбатской улице. Ветер гулял в те часы над Москвой. Вмиг добежало пламя до стен Кремля. Перепрыгнуло стены. Заметался в Кремле, как в западне, огонь. Обдало кремлевские площади жаром. Большинство строений в Кремле в те годы были деревянными. Вспыхнули терема и кремлевские палаты еловым лапником. Расхохотался, радуясь силе своей, огонь. Гигантским кострищем взметнулся в небо.