Великая война без ретуши. Записки корпусного врача - стр. 97
20 октября. Сухо, ветрено и холодно. Я немного простудился от вчерашней поездки – потерял аппетит, болит голова и потягивает. Но только что я успел напиться утреннего чаю, меня потребовали в квартирмейстерскую: едет главнокомандующий (Рузский)! В ожидании его успел доложить своему начальству о результатах моей поездки в Сувалки. Высказал уверенность я, что дня через два все б[ольн] ые и раненые успеют быть эвакуированы, порукой тому – вмешательство Трепова. После часового ожидания наконец приехал Рузский – наш первый и единственный пока «герой» за эту кампанию; человек сухопарый, серьезным видом, спокойствием и деловитостью произвел на меня и всех очень хорошее впечатление; не чета, говорят шепотком промеж себя, бывшему главноком[андующем] у – аферисту Жилинскому! С Рузским приехал между прочей свитой и великий князь Андрей Владимирович[326]. Поздоровался с нами и тотчас же ушел с командующим и начальником штаба на совещание в отдельную комнату, оставивши нас опять в положении ожидающих: может быть, потребуется кто-ниб[удь] из нас, заведующих отделами. Письменных же дел накопилась у меня целая уйма; пропало мое утро, к[ото] рое я рассчитывал посвятить на их разборку и исполнение; прождал до самого обеда – говорили, что трапезу разделит с нами и Рузский, но в последний момент окончания совещания он от обеда уклонился и уехал.
Засели за обед, Сиверс торопился поесть, ч[то] б[ы] поскорее выехать на Августов; зачем приезжал Рузский? По истолкованию Одишелидзе – побудить командующего нашего к наступлению; но Сиверс очень и очень колеблется и не решается; его смущает риск положить десятки тысяч людей – и безо всякого успеха; подбивает к наступлению начальник штаба. Сиверс указывает на Ренненкампфа, у которого совесть не заговорила бы положить ни за понюшку табаку и сотню тысяч людей. Справлялся командующий у меня, обеспечены ли у меня госпиталя перевязочным материалом и личным персоналом, а раньше того уже подробно было ему доложено о состоянии запасов патронов и снарядов для ружей и пушек; получается одна грусть: их так у нас теперь мало, и я вполне понимаю нерешительность командующего затевать наступление…
О штабе Ренненкампфа прямо говорят как о банде разбойников и аферистов. 1-я армия, бывшая у него за последнее время под командой, влилась в нашу; но даны были ему несколько корпусов из Наревской группы, составившие теперь 1-ю новую армию. Очень критически и осудительно относятся про прошумевшее в августе наступление Ренненкампфа до