Великая война без ретуши. Записки корпусного врача - стр. 40

Посмотрю я на Рябушинского, недосыпающего, недоедающего[116], развозящего всю нашу штабную знать на автомобилях и денно, и нощно, – и диву даюсь, какой мотив руководит этим миллионером, добровольно ушедшим от своей комфортабельной жизни буржуа в этот кромешный ад. Я бы, будучи миллионером, так не поступил, и вместо себя сделал бы шофером к[акого]-н[и] б[удь] наемника. Но нет ли у него большого горя, к[ото] рого он бежал, ч[то] б[ы] забыть его? Как-нибудь разговорюсь с ним по душам.

Шт[абс]-капитан Богословский[117], этот штабной Мольтке при Зуеве и «Пердяе», теперь сократился, и роль его введена в надлежащие границы; чувствуется знающ[ий] и компетентный глас командующ[его] корпусом и его начальника штаба полковн[ика] Галкина[118].

Кто-то проиграл на рояле несколько аккордов после ужина, унесших воспомина[ниями] в культурн[ые] условия жизни.

Ночуем в том же Красноставе (на реке Вепрж). Вместо сгоревшего моста установлены уже два понтонных.

24 августа. Воскресенье; знаю это потому, что хотел было сдать накопившееся грязное белье в стирку и получил ответ, что стирать по случаю праздника никто не согласится! Погода дивная; прохладно; солнышко греет по-осеннему. Отправил сегодня с писарем штаба, командируемым в Ярославль за теплыми вещами для офицеров, письмецо своим ребятишкам, снабдивши его адресом.

Командующий армией на Западном фронте Самсонов[119] по официальным источникам застрелился. По какой причине? Дела наши на германской границе, говорят, неважны[е], будто бы два корпуса разбиты.

Проходит масса пленных австрийцев. Захвачен большой обоз, рассматриваем и разбираем добычу[120]… На чердаке дома нашего найден зарывшийся в солому австриец, ничего не евший несколько дней, спрятавшийся несомненно из боязни, ч[то] б[ы] не попасться в плен воображаемым им мучителям.

Сегодня – дневка для войск. Слава Богу; она должна значительно укрепить силы наши и солдатские. С завтра переходим в наступление, предстоит переход через горный кряж и брать весьма укрепленные позиции. Ожидается большой убой. Все человеческое, кажется, вытеснено из людей, и осталось, орудуя всем, в них только одно звериное[121].

Распределение штабов на нынешний день: 3-й гренад[ерской] дивизии – Жолкевка[122], 46-й – Майдан Верховский[123] и 70-й – Бзовец, южнее дер[евни] Мосциска[124].

Замостье уже занято 19-м корпусом, остальные корпуса армии едва ли успеют продвинуться в тыл отступающим теперь австрийцам, ч[то] б[ы] устроить им Седан. Появляются заболевшие дизентерией, к[а] к среди наших, так и австрийцев. См. мою полевую записку командующему корпусом за № 9