Великая война без ретуши. Записки корпусного врача - стр. 207
Чрезвычайный штрих: моя беседа с Евреиновым[769], командир[ом] 20-го корпуса[770], утешившим меня по поводу развившейся в Волжском полку[771] эпидемии тифа, все-де у него в корпусе великолепно, а тифом-де могут болеть и во дворцах[772]… Еще: командиры полков и батальонов, и вообще офицерство – под страшным гнетущим обаянием совершенства немецкой техники и шпионажа…
11 мая. Светлый день. Распустилась сирень. Все у меня так хорошо сложилось в характеристике Радкевича, как вдруг за обедом он бухнул в ответ на мой рассказ со слов офицеров на позициях, что немцы обо всех наших движениях чертовски бывают предварительно осведомлены, – да еще как бухнул: «Надо всех жидов истребить, и лучше всего эту операцию после войны предоставить совершить самому же русскому населению» (sic!). Боже мой, да что же это такое? Et tu, Brute?[773] Да почему же во всем виноваты жиды, и почему единственное действо для нашего благополучия заключается лишь в процедуре истребления жидов?! Да искренне-ли такие воззрения высказывают люди, во всем, по-видимому, развитые? Не подличают ли они в угоду модному течению?..
Вчера при объезде деревень Августовского уезда, где расположился Волжский полк, опрашивал жителей, как обращались с ними немцы, не творили ли каких насилий, и проч.; отвечали, что никто обид от неприятеля не видел!
«Интервенционисты» взяли верх над «нейтралистами», и сегодня в газетах сообщается о состоявшемся выступлении с нами вместе Италии. Да здравствует Италия! Ура!
Большую канцелярскую горячку порем с предлагаемыми средствами в борьбе с удушливыми газами.
У солдат на ¼ фунта уменьшен паек мяса; теперь они будут получать по ½ ф[унта] свежего и ¼ ф[унта] солонины.
Получил два милых, сердечных письма от С. и Т. Люблю же их я одинаково любовью не только брата, а «может быть еще сильней», и это нисколько не мешало мне и той, и другой долго не писать, за что и получил заслуженный упрек.
Вот на минуту хотя и забыл свою дорогую Лялю. Нет, прочь от меня теперь все то, что хотя бы даже как[им]-н[и] б[удь] чудом реально опровергло твердую как скала истину, что «мечтам и годам нет возврата», что могло бы даже «обновить душу мою»[774].
В воспоминаниях о Сеченове[775] в «Вестн[ике] Европы» И. И. Мечников[776] касается вопроса о значении любви в умственном творчестве. В новом издании моей книги я уже предначертал разобрать этот вопрос в ряду общеоздоровительных мер, но… но… коснуться его надо так, чтобы вышло чисто, не пошло и не отвратительно.
12 мая. Наш энергичный «храбрый» полковник телеграфировал корпусному врачу 20-го корпуса, что-де пора прекратить эпидемию тифа в Волжском полку. Стараюсь всячески разъяснить нашим воякам, что не в одном враче дело, ч[то] б[ы] задушить эпидемию; не аналогично ли будет, если Верховный главнок[омандующ] ий прикажет командующему армией, что пора-де переходить через Карпаты или вступать в Пруссию. Такие делаю я моим воякам сравнения…