Великая война без ретуши. Записки корпусного врача - стр. 103

Настроение солдат бодрое. Чувствуется, что поднялась вся матушка Русь. Пошли ей, Господи, победы и одоления, нашим же управителям-«псарям» – всех самых страшных на свете зол.

30 октября. Стоим все в том же Августове. Погода прегнусная; на душе отвратительно; болит голова, бьет сильный кашель, лихорадит. Когда придет ко мне теплое пальто и продам свой выезд помышляю эвакуироваться домой – изжил все свои силы и разбит, не в состоянии больше.

31 октября. Я совершенно никуда не годен; лишился способности думать, чувствовать, желать, чем-либо интересоваться. Переписка административ[ная] меня окончательно задавила – некогда прочитать приходящих писем от своих, газет.

Война! Для кого она священна? Для серой массы на позициях, но никак не для сверху стоящих, она для них – объект наживы, выгоды и личного интереса. Сегодня за обедом услышал высказанную полковн[иком] Генерал[ьного] штаба уверенность, что более полутора месяцев война не продлится. Почему? Я думаю, потому, что все мы к тому времени дойдем до полного истощения нервных сил и обратимся в живые трупы.

Получена тревожная телеграмма о появившемся случае сыпного тифа еще в 24-м Сибирск[ом] полку. Беда! Помилуй Бог, если вспыхнет эпидемия, и кто будет виновником? Конечно – одни лишь врачи! Раз во главе санитарной части армии находят подходящим назначение всякой строевой завали, то пусть бы вся профилактическая медицина вместе с эвакуационной частью на войне была бы на полной ответственности лишь строевых начальников, а на ответственности врачей следовало бы оставить лишь одну лечебную медицину!

1 ноября. Хмурая, мокрая осенняя погода. На мою отповедь Рейнботу от 20 октября при рапорте за № 428 этот арестант ответил мне знаменательной по содержанию бумагой (копию к[ото] рой при сем прилагаю) от 28 окт[ября] за № 9816: «Для посещения госпиталей, Вам не подчиненных, приказываю испрашивать предварительно мое разрешение»[350](sic!). О, привел бы меня Господь посчитаться со всей этой сволочью после войны! Прилагаю и еще копию с его полевой записки, адресованной мне, от 23 окт[ября] № 124 «Предлагаю донести, на каком праве, etc.» Этот сукин сын подозревает меня, очевидно, во властолюбии, в чем я ни на каплю не грешен; действовал же я на основании его же телеграммы от 14 окт[ября] № 7684; вот ее текст: «Главный начальник снабжения приказал уведомить Вас, что головным пунктам дается лишь направление, о самом же месте остановки необходимо указание войсковых штабов; причем весьма желательна беспрерывная связь этих штабов с гол[овными] пунктами. Рейнбот». Ради этой беспрерывности в связи я и просил начальников пунктов ежедневно телеграфировать мне о движении б[ольн] ых и раненых, сообразуясь с коим я и рассчитывал, между прочим, маневрировать передвижением этих пунктов. Итак, применены были «меры пресечения»