Великая тушинская зга - стр. 16
– Не убили! – облегчённо вздохнул Борька.
– Хорошо, что не убили! Иначе бы мог произойти дипломатический скандал, – раздался у них за спиной низкий мужской баритон.
Дети испуганно обернулись. У них за спиной стоял высокий мужчина средних лет, неопределённой, но приятной наружности, в сером плаще и с биноклем в руках.
– Мы думали, что он хочет дорогу взорвать, когда по ней Генеральный Секретарь поедет, – немного осмелев, вышла вперёд Хольда. – Мы комсомольцы. Не все, правда.
– Не все, а только вы – Хольда Николаевна Перова, 1973 года рождения, проживающая по адресу: улица Лодочная, дом 4, квартира 31. Имя вам придумал дедушка, в честь немецкой богини смерти. Вам, кстати, идёт. Чуть не угрохали иностранца, – спокойно произнёс мужчина и посоветовал: – Шли бы вы, ребята, по домам.
– Согласна! – впечатлённая таким точным знанием о ней, тут же согласилась Принцесса и махнула своим друзьям: – Айда!
Серёжа и Борька не стали возражать и молча последовали её совету.
– КГБ – это сила! – уже когда они дошли до трамвайной остановки, первым подал голос Пророк. – Я, наверное, тоже в КГБ пойду служить.
– Да ну! – сморщилась Хольда. – По лесу с биноклем всю жизнь шастать!
– Ты девчонка. Не понимаешь! – вздохнул Борька. – Там не только с биноклем надо, но и пистолеты дают, и рации маленькие, чтобы в пачку сигарет помещались.
– Всё равно скукота! – сказала девочка, посмотрела на висящие над остановкой часы и добавила: – Мне через час на игру надо. У нас дружеский матч с девчонками из «Красного Балтийца».
– Коптевские! – с пониманием кивнул Борька и объяснил ничего не понявшему Серёже: – За нами войковские живут, а за войковскими – коптевские.
Вернувшись домой, Серёжа долго не мог открыть дверь, потому что, видимо, старуха-соседка закрыла её изнутри на цепочку. Но после десятого по счёту звонка дверь открыла мама в халате и с мокрой головой, которую она закутала в полотенце.
– Не слышала, мылась, – сообщила она. – Иди в комнату, там на столе сюрприз для тебя.
Мальчик быстро разулся и прошмыгнул в комнату. На столе лежал огромный карандаш с надписью «Таллин». Серёжа взял карандаш в руку и взвесил его. Карандаш весил добрые полкило как минимум.
Снаружи послышались какие-то голоса, раздался мамин смех и потом щёлкнул замок на входной двери. Мама вошла в комнату какая-то радостная. Она села на стул перед трюмо в углу, сняла с головы полотенце, распустила волосы, посмотрела на себя в зеркало и мечтательно произнесла:
– Когда-нибудь и мы увидим, как бьют часы Вана Томаса.
На данном жизненном этапе милая Марина Юрьевна находилась в упоительной надежде наконец обрести личное счастье. Многолетние встречи с женатым инженером-физиком ничего, кроме моральной усталости, не принесли. Владимир грешил с ней и каялся жене. Потом опять грешил и опять каялся. Жене это опостылело, и она обратилась в партийную организацию мужа. Парторг научно-исследовательского института, где трудился физик, вызвал изменщика в свой кабинет и отлупил гнилого интеллигента брошурированной статьёй Фридриха Энгельса по морде. Парторг был переведён в научную среду с Тихоокеанского флота и по-прежнему в душе оставался моряком. Он отлично понимал, к каким смятениям могут привести такие сюрпризы. На корабле, где он служил пятнадцать лет, один матрос вплавь отправился мстить своей невесте за измену, а корабль находился на тот момент ровно посередине океана, и матроса сожрали акулы.