Великая Татария - стр. 7
…Если вы поинтересуетесь, откуда эти люди пришли и где они родились, они не могут сказать об этом».
А про древнее правило Тюрков помнить до 7 поколений своих предков, о котором говорит Абул Гази в «Родословной Татар» – ни Аммианус, ни Рене Груссе ничего, конечно, не слышали!
Знание своего рода у древних Тюрков еще имело и практическую надобность. Каждое племя имело родовое клеймо, которым клеймили стада.
Как пишет Махмуд Кашгари в своей Энциклопедии «Диван лугат ат-турк»:
«При смешении животных каждый род (батн) по этим приметам узнает при осмотре свою скотину и лошадей.
…Названия же этих родов – это имена их предков, которые произвели их на свет в древние времена».
Первый вопрос, который древний Тюрк задавал незнакомцу при встрече: «гокюнг ким» – «от кого твой корень»…
А зачем Рене Груссе знать об Абул Гази и Махмуде Кашгарском, он лучше почитает еще одни страшилки – китайские:
«Этот портрет интересно сравнивать с описанием, оставленным китайскими летописцами гсиун-ну, которые по типу и образу жизни были идентичны и также похожи на портреты монголов тринадцатого века, которые достались нам как из Китая, так и христианства.
Плосколицый человек степи, независимо оттого, гунн или тюрк ли он, или монгол, человек с большой головой, сильным туловищем и короткими ногами, вечный наездник, «лучник на коне» из Верхней Азии, мародерствующий вдоль окраин обрабатываемых земель, весьма мало изменился через пятнадцать веков вторжений против оседлых народов».
А вот портрет, на этот раз конкретного исторического лица – Атиллы, который оставил нам готский историк Джорданес:
«Он был типичным гунном: коротким, широкогрудым, с большой головой, с маленькими глубоко посаженными глазами и плоским носом. Он был коренаст, почти темнокожий и носил редкую бороду. Ужасный в своем гневе, он использовал страх, который он наводил, в качестве политического оружия».
Позволим себе усомниться в достоверности сего описания. Если Джорданес на самом деле был готом, то вряд ли бы так неуважительно отзывался о своем знаменитом предке. Джорданес, в отличие от Рене Груссе, жил в такое время, когда еще помнили своих прародителей. Помнили о том, что готы, гунны, тюрки, татары – это один и тот же народ.
Но французский историк искусства упрямо твердит свое:
«К этим чертам можно было бы добавить другие из тех же источников (китайских): он был глубоко суеверным, с доверием дикаря к своим шаманам и с его пристрастием к спиртному, который приводил к пьяным оргиям в конце официальных церемоний».
Для чего нужно было так подробно останавливаться на портрете Атиллы? А вот для чего: