Великая Отечественная война в современной историографии - стр. 22

Изучение истории голода в блокадном Ленинграде, подчеркивают Барбер и Дзенискевич, важно не только для исторической науки, но и с чисто практической точки зрения, поскольку массовый голод имел место и во второй половине XX в., еще в начале 1990-х годов число голодающих в мире оценивалось в полмиллиарда. Между тем из известных случаев массового голода именно история ленинградской блокады относится к числу наиболее подробно документированных. В постсоветский период исследователи получили доступ к ранее засекреченным архивам; кроме того, в их распоряжении имеется огромный массив воспоминаний о блокаде, сохраняется и возможность личного общения с последними представителями уходящего блокадного поколения. Авторы сборника «сознают, что предмет данной книги слишком обширный и сложный для того, чтобы адекватно отразить его в одном томе, но всё же надеются, по крайней мере, что в нем получит освещение одна из темных областей истории осады Ленинграда, что, в свою очередь, послужит стимулом для других к ее дальнейшему исследованию» (1, с. XI).

Развивая эти мысли во введении, Барбер отмечает, что история голода, как правило, довольно плохо поддается изучению, поскольку голод обычно случается в бедных местностях, с недостаточно развитой администрацией; этим и обусловливается дефицит источников. Так, до тех пор, пока не были рассекречены советские документы, посвященные положению в блокированной Северной столице, наиболее тщательно исследованным считался голод в Голландии в 1944–1945 гг., масштабы которого были, к счастью, несравнимы с ленинградскими. Уровень смертности в блокадном Ленинграде, особенно в первую зиму, был одним из самых высоких в истории, он сопоставим с другими крупнейшими катастрофами такого рода, включая голод в СССР в 1932–1933 и 1946– 1947 гг. Широкая источниковая база по ленинградской блокаде, таким образом, дает историкам редкую возможность детально проанализировать обстоятельства массового голода, реакцию на него властей и населения, стратегии выживания, последствия для здоровья и т.д.

Попытки классифицировать случаи голода в зависимости от их причин предпринимались неоднократно, однако исследовательская практика показывает, что чаще всего природный и человеческий факторы действовали одновременно, усиливая друг друга. Явное исключение составляет голод во время войны, единственной причиной которого являются целенаправленные действия одной из противоборствующих сторон. Страшный парадокс войны состоит в том, что голод как оружие применяется с целью принудить противника к капитуляции, однако поражает в первую очередь не солдат неприятельской армии, которые обычно снабжаются в приоритетном порядке, а гражданское население как наиболее уязвимое. Поскольку случай с Ленинградом относится именно к этой категории, Барбер склоняется к выводу, что в сложившихся обстоятельствах голод был неизбежен. Грамотные и своевременные действия властей по накоплению запасов продовольствия, своевременный переход на нормированное питание и эвакуация большего числа детей и больных до того, как замкнулось кольцо блокады, могли бы уменьшить масштабы катастрофы, но вряд ли этого хватило бы, чтобы полностью предотвратить ее. Зная намерения гитлеровского руководства, пишет он, можно предположить, что и сдача Ленинграда противнику скорее всего не спасла бы его жителей от голода.