Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы (1884-1909 гг.) - стр. 25
День рождения великой княгини отныне стал днем кончины Александра III. «В 6.30 ему разрешили подняться, с большим трудом пересадили в удобное кресло и вывезли в залу, где он и оставался до последнего. <… > Вся семья вошла к нему, он всех поцеловал и даже в этот момент не забыл, что у Эллы День рождения, поздравил ее и потребовал приобщения»[25]. Теперь в этот день всегда будет служиться заупокойная литургия. «Тяжелое соединение», – запись в дневнике Сергея Александровича.
Следующий день был днем восшествия на престол нового императора Николая II. В этот день принцесса Алиса перешла в православие, вместе с ней к Чаше Христовой подошли царь, вдовствующая императрица и великая княгиня Елисавета Феодоровна.
До венчания, назначенного на 14 ноября, царская невеста жила в доме своей сестры, в Сергиевском дворце. Елисавета Феодоровна помогала молодоженам и в устройстве их комнат в Зимнем дворце. А вскоре, по просьбе Александры Феодоровны, ожидавшей своего первенца, она оставила все свои московские обязанности и гостила у них два долгих осенних месяца 1895 г. Дочь Ольга родилась 3 ноября, во время схваток рядом с Александрой Феодоровной «неотступно находились» Николай II, Мария Феодоровна и Елисавета Феодоровна. Помощь великой княгини в первый месяц оказалась столь необходимой, что впоследствии императрица, каждый раз после родов, просила сестру приехать.
Близость московского генерал-губернатора и его жены к царской чете была настолько очевидна для всех, что уже в первые дни великосветские салоны зашумели «об интригах двора Сергея».
Влияние великого князя на императора несомненно было – вплоть до 1905 г. государь обсуждал с ним вопросы государственной важности. Ясна и позиция московского генерал-губернатора – безусловное исповедание монархических идеалов, без оглядки на общественное мнение. Идеалом правителя и для Сергея Александровича, и для Николая II, являлся Александр III, но следовать курсу последнего с каждым годом становилось все труднее. Либеральные веяния в русском обществе проявились уже в первый год царствования Николая II: в земствах заговорили о конституции. Государь ответил на их вызов в своей речи от 17 января 1895 г.: «… Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный родитель»[26]. Московский генерал-губернатор приехал, чтобы морально поддержать царя, расценивая свое участие как «долг и в память Саши».
1896 год стал годом коронации и ходынской трагедии. Последняя многими современниками была воспринята как предзнаменование будущей катастрофы. «Великий грех», – запись в дневнике государя от 18 мая 1896 г. Катастрофу будут раздувать «елико возможно и враги, и друзья». Первые, добиваясь смещения великого князя, заклеймили его прозвищем «Князь Ходынский». Зашумела не только левая радикальная пресса, но и младшие великие князья Михайловичи, и громче всех – Александр Михайлович (в кругу семьи – Сандро). Отвернулись даже любимейший брат Павел Александрович и друг детства вел. кн. Константин Константинович. Императрица Мария Феодоровна приняла сторону министра двора И.И. Воронцова-Дашкова. Рядом осталась только жена, которая защищала его перед обществом уже тем, что постоянно находилась рядом, разделяя с ним всю эту неприязнь и критику. Ее саму обвинили во влиянии на императрицу, общество стало злобно судачить «о двух сестрах»…