Великая формула здоровья. Уникальный семинар автора, который помог миллионам - стр. 14
– Это Графская! Она будет, наверное, отбирать кандидаток на операцию, – тихо сказал кто-то.
Действительно, вскоре в эту же дверь вошли еще два врача. И начался отбор, или, как теперь говорят, кастинг. Вызывали по одной и с каждой разговаривали наедине. Что происходило за дверью, никто из выходящих не рассказывал. Меня вызвали в числе последних.
Отборочная комиссия из трех врачей разных специальностей зачитала мое направление, и посыпались вопросы: сколько мне лет, чем болела в детстве, чем болели родители, чем занимаюсь, были ли у кого-нибудь в семье опухоли, и так далее. Ответив на вопросы, я заговорила сама:
– Возьмите меня! Корова вам ничего не расскажет – она не может осознать и понять, что происходит в ее организме, когда в нее вшивают пластику. А я актриса, я умею отслеживать внутренние процессы. Я расскажу вам, что чувствует человек после такой операции, и вы сможете понять, как можно облегчить и ускорить послеоперационный период. Разве для ученых и медиков это не важно?!
Врачи переглянулись и заулыбались. А Графская решительно предложила:
– Оставьте ваш домашний телефон. Я вам сообщу о принятом решении в течение месяца.
– Телефона у меня пока нет, поэтому я дам вам телефон родителей. Но они живут под Москвой, в Монино. Я звоню им ежедневно. Они мне передадут все, что вы скажете. Но телефон этот соединяется через коммутатор, так что прошу вас – проявите терпение, чтобы дозвониться, – умоляюще глядя на врачей просила я, записывая на бумажке телефон родителей.
Графская первой протянула руку к моей записке. Это подсказало мне, что она ко мне расположилась.
Недели через две мне на работу позвонил отец и взволнованно сообщил: «Майечка! Тебе звонила Графская из Института Вишневского. Она просила передать, чтобы ты срочно приехала в Институт, прямо к ней».
Как ни странно, я всполошилась. Во-первых, я была простужена – болело горло. Во-вторых, мне надо было решить, как оформить все на работе, чтобы никто ничего не узнал, и как оформить академический отпуск в университете.
«Не останавливайся! – подбадривал меня внутренний голос. – Ты это сможешь! Если человек чего-то страстно хочет, значит, его душа просит этого, и он может это сделать. Никто никогда не хочет того, чего сделать не сможет. Прислушивайся не к рассудку. Слушай интуицию: она – работа сверх – сознания».
С Наташей Графской у нас сразу установились добрые, дружеские отношения. Она мне очень нравилась и внешне, и по характеру – она внушала доверие, да и возраста мы были почти одного, и судьбы у нас сложились схожие. Палата, куда меня положили, была заполнена до отказа – по десять человек с двух сторон на койках, стоящих друг против друга. Но я была такой уставшей, что, как только моя голова коснулась подушки после душа, где меня переодели в больничное белье, я тут же отключилась. Палату курировала Наташа Графская. Но ко мне она проявляла особое внимание.