Величие и крах Османской империи. Властители бескрайних горизонтов - стр. 27
И вот, когда солнце уже начало скрываться за горизонтом, снова подул ветер – на этот раз с севера. Паруса христианских кораблей надулись, скрепляющие их канаты были развязаны, и один за другим они снова врезались в скопление галер, прорвались сквозь него и наконец оказались в безопасности.
Один из шейхов немедленно написал Мехмеду послание, в котором предупреждал, что унижение от военной неудачи уже развязало языки: люди говорят, что султану не хватает авторитета и рассудительности. Балтоглу был публично объявлен изменником, трусом и дураком, и не казнили его лишь потому, что сражавшиеся под его началом офицеры утверждали, что он проявил в бою решительность и храбрость. Поэтому он, полуослепший от удара камнем, прилетевшим с одного из его собственных кораблей, был всего лишь бит палками, снят со всех постов, лишен всего имущества и с позором отправлен в ссылку. Теперь Мехмеду необходимо было срочно добиться какого-то заметного успеха. Преследующее его невезение было виной тому, что его не оказалось на месте, когда от стены отвалился большой кусок, и, по мнению осажденных, немедленный штурм мог бы увенчаться успехом, однако приказ о штурме некому было отдать. Однако именно прозорливое решение султана позволило нанести городу такой удар, от которого ему уже не суждено было оправиться.
Еще в самом начале осады Мехмед начал строить дорогу, которая должна была начинаться на берегу Босфора, огибать генуэзскую колонию в Пере и через гребень холма спускаться к северному берегу Золотого Рога. Теперь султан, которому не давала покоя мысль о поражении его флота, приказал ускорить работу. Пушки стали пуще прежнего палить по цели, люди, строящие дорогу, работали при свете костров, и черный дым, стелющийся над Босфором, скрывал происходящее, пока не стало слишком поздно.
Когда военная хитрость была наконец разгадана, над городскими стенами, выходившими к Золотому Рогу, пронесся горестный вздох осажденных. Над холмом на противоположном берегу показался первый из османских кораблей – маленькая фуста, разновидность баркаса: весла мерно рассекают воздух под бой барабанов, паруса подняты. А следом под вой дудок, скрип металлических колес, щелканье бичей и мычание волов двигалось еще семьдесят кораблей. Спустившись с холма, они соскальзывали в воды Золотого Рога.
Город был обойден с фланга. Ссора между венецианцами, которые предложили под покровом ночи совершить молниеносный налет на турецкие корабли, и генуэзцами, которые, прослышав об этом, захотели тоже принять участие в вылазке, привела к тому, что с ней слишком сильно задержались: планы осажденных были разгаданы, и турки встретили их хорошо подготовленным заградительным огнем, потопившим два корабля христиан. Вылазка стоила жизни девяноста матросам, некоторые из которых, доплыв до берега, были схвачены турками и обезглавлены на виду у осажденных; те в ответ казнили на стенах двести шестьдесят турецких пленников. Вражда между итальянцами настолько обострилась, что императору пришлось призвать к себе командиров венецианцев и генуэзцев, чтобы сказать им: «Нам вполне достаточно войны за пределами наших стен».