Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы - стр. 27

– Чем же ты сама жить станешь? На что будешь кормиться?

– Господь Бог питает птиц небесных, заботится обо всем живом, а я не хуже птицы, – отвечала молодая вдова. – Пусть воля Его будет.

Родственники Ксении по мужу, обеспокоенные ее психическим здоровьем и недовольные ее благотворительным поступком, обратились в полицию. Ксению вызвали на беседу, в результате которой был сделан вывод: молодая вдова здорова совершенно и потому имеет полное право поступать со своим имуществом так, как ей самой заблагорассудится.

Спустя недолгое время о доме, в котором каждый сирый мог найти бесплатное пристанище, прознал весь нищий люд Санкт-Петербурга, сама же улица, на углу которой он располагался, получила странное прозвание: Андрей Петрович – видимо, фамилия Петров преобразовалась в отчество. Сегодня эта улица носит название Лахтинской, а на том месте, где находился дом Ксении и Андрея Федоровича, красуется сквер.

Что до Ксении, то она до последнего дня своей жизни отзывалась только на имя Андрей Федорович[12]. В простом белом платке на голове, с сумой за плечами и палкой в руке она ходила по Петербургской стороне, в основном в районе прихода церкви святого Апостола Матфея, в мужском платье. От непогоды оно быстро приходило в негодность, истрепывалось и ветшало. Отрывающиеся лоскуты милого ее сердцу мундира Ксения бережно хранила, пряча на груди. Когда же одежда износилась окончательно, блаженная стала носить красную кофту и зеленую холщовую юбку – цвета формы почившего мужа. Согласно свидетельствам полиции, которая в течение некоторого времени наблюдала за ней по причине необычного поведения женщины и неизвестности пребывания ее в ночное время, Ксения часто оставалась в поле за пределами города, где, какой бы ни была погода, молилась всю ночь, встав на колен. Лишь в лютейшие морозы – впрочем, весьма редко – она ночевала в домах у знакомых.

Ксению дарили любовью, к ней относились сочувственно, ее старались подкормить и стремились подать ей милостыню. Но блаженная не брала никогда больше «царя на коне», как она называла медную старинную копейку с изображением верхового Георгия Победоносца, побеждающего Змея. И хотя подавали ей часто, для собственных нужд она оставляла сущие гроши, ровно столько, чтобы чтобы купить самое необходимое, а остальное отдавала нищим и нуждающимся. Среди народа сохранилась память о том, как ее «копеечная» помощь помогала нескольким сотням бедных семейств сводить концы с концами.

Вскоре было замечено, что если утром на рынке она заходила в лавку и брала пирожок или что-то еще, то в течение дня у лавочника раскупали весь товар. То же самое было у извозчиков: к кому блаженная садилась и проезжала хотя бы несколько аршинов, тому везло с богатыми клиентами весь рабочий день. Все обитатели Петербургской стороны приглашали ее в свои дома, желая напоить чаем, поскольку посещение Ксении приносило семьям хозяев мир и благополучие. Матери, углядев ее где-нибудь на улице, спешили подойти к ней со своими чадами, зная, что если она поцелует или просто погладит по головке ребенка, то он будет расти здоровым.