Величайшая в мире ложь или Никому не отдам. - стр. 62
Шиплю вздрогнув.
- Болит? Прости, - встаёт с кровати, ставя на пол ведёт из комнаты.
Проходим до ванной в бело-синих тонах. Нестеров открывает кран, подставив мои израненные ладони под тёплую воду, морщусь, он не обращая внимания, бережно моет с мылом. Аккуратно промакивает полотенцем, поднимаюсь медленно взглядом по его груди, по шее, по губам и в глаза, смотрит совсем не на руки, а на меня. Встречаясь с ним глазами вздрагиваю, чувствую себя, будто застукали за подглядыванием. Щёки пылают, что там, всё лицо горит огнём. Дыхание сбивается, лёгкие будто скрутило и мне не хватает воздуха. Да что со мной?
Дима отпускает ладони, запустив пальцы обеих рук в волосы, тянется к губам, да так мучительно долго. Раздаётся стон. Это я что-ли? В груди тяжело до боли. Нестеров нежно целует прикусив нижнюю губу. Забываю дышать и сбиваюсь с мыслей прикрыв глаза.
Отпускает и выводит из ванной. Слышу собственный вздох, полный разочарования. Разве это я? Приводит меня на кухню, усаживает за стол и включает чайник. Как ни в чём не бывало заваривает чай, верными, спокойными движениями, а я нервно переплетаю пальцы на столе перед собой. Внутри всё переворачивается и душа не на месте. Неужели он этого не чувствует? Спокойный как удав.
Ставит передо мной кружку, со второй садится напротив, между нами тарелка с бутербродами. Нарезанный сыр, ветчина тонкими ломтиками и отрубной хлеб. У меня мама такой ест, а вот ветчину я не люблю. На него не смотрю, только на руки, на белые кружки, на серую столешницу, что ещё тут есть...
- Алис,- от звука голоса вздрагиваю.
Да что со мной? Поднимаю из подлобья на него глаза.
- Извиниться не хочешь?
Удивлённо моргаю. А мне есть за что извинится? Я его сегодня на дороге не бросала при всех на посмешище.
- Ты меня сегодня обижала.
- Да когда успела? - вырвалось у меня.
- Пыталась сбежать от меня, зачем не понимаю. Орала убери свои лапы на всю улицу, мне было очень неприятно.
Молчу. Ты вообще бросил меня падать и оставил там, а потом позорно тащил вниз головой.
- Алис, тебе неприятно, когда я до тебя дотрагиваюсь?
Быстро опускаю глаза, язык не поворачивается ответить. Он ждёт сверля взглядом, если отвечу правду, просто сгорю со стыда. Молчание затягивается. Мотаю головой. Я не могу этого сказать вслух. Да, нравится, мне очень нравится, но сказать никак.
- Если не ошибаюсь, то ты наговорила это от обиды. Я хочу так думать. Алис, я не могу, когда ты молчишь. Меня твои бойкоты убивают.
А я ничего не могу произнести, не могу себя заставить и не знаю, что надо сказать.
- Знаешь, хотелось надрать тебе задницу и сейчас хочется.