Велесова ночь - стр. 32
– Давно я так вкусно не ела! – с чувством произнесла верховная боярыня.
– Спасибо на добром слове, – расцвела Прасковья Игнатьевна. – Степанида наша – наипервейшая московская стряпуха. Мы далековато от Кремля живем, вот и перестали с княжеского стола кормиться. А что, так удобнее, хоть и расходов больше, да никому не в обузу.
– Степанида, конечно, заморским яствам не обучена, вы уж извините, – с ложной скромностью заявил Лыков.
– Если хотите, Марчелло вашу стряпуху новым блюдам научит? – с невинным видом заявил Лоренцо.
– Конечно, конечно, – несколько растерянно закивала головой Прасковья Игнатьевна.
– А нам и так подходит! – зыркнул на жену Лыков и побагровел.
Лоренцо улыбнулся, ему похоже нравилось подначивать хозяина, но Луиджи тут же произнес примиряющим тоном:
– Степанида – замечательная кухарка, мы так вкусно и за княжеским столом не едали!
Анна пришла на помощь Луиджи и перевела разговор на другую тему.
– Я только что с вашим помощником, Иваном Мельниковым, познакомилась. Расторопный у вас подъячий.
– Вы Ваньку в приказе видели?
– Нет, у вас, разве он не к вам с докладом приходил?
– Ко мне? – удивился Лыков, – Прасковья, ты Ивана видела?
– Видела, – успокоительным тоном произнесла жена, – он тебя не застал, а как боярыню увидел, решил, что тебе не до него.
– И правда не до него, – согласился дворянин Государева двора.
Вечер опустился быстро, ужин закончился, соотечественники Анны распрощались со всеми и отправились к себе. Анна осталась, выбирая момент для ухода. Слово за слово заговорили о будущем Василия. Тут Прасковья Игнатьевна не удержалась и поклонилась гостье.
– Вы бы, боярыня, слово за Васеньку нашего замолвили во дворце. Все знают, как вас князь с княгиней жалуют! А мы уж вам так благодарны будем, век не расплатимся! Единственный у нас Васенька, сыночек, одна кровиночка! Помогите, боярыня!
Василий зарделся и насупился, а Анна согласно закивала.
– Конечно, замолвлю, слово-то как не замолвить, а тебе, Василий, какое дело во дворце по душе?
– Да не хочу я во дворец! – неожиданно выдал Василий, а Прасковья Игнатьевна только охнула и ткнула сыночка в бок, но он, не обращая никакого внимания на мать, продолжал.
– Мне бы, боярыня, кузнецкому делу обучиться, хочу оружейником стать, все про булат синий и красный узнать и научиться его делать! Чтоб саблям моим и пикам износу не было!
– Булат?! – удивилась Анна, – что ж, я подумаю…
– Да не слушайте вы его, боярыня, сам не знает, что глаголит! – заорал Михаил Степанович. – Не бывать такому, чтобы сын дворянина Государева двора на заднем дворе весь в золе ходил! Ты куда смотрела, мать!