Велесова ночь - стр. 28
Теперь верховная боярыня лучше понимала значение, которое придавала Софья деятельности двух итальянцев. Если проект воплотится в жизнь, то Москва единственная в мире будет обладать невиданным сокровищем. Во всяком случае, ничего подобного она никогда не видела. Гармония, простота и изящество форм стали самим воплощением молитвы, вознесенной к небу, словно все надежды неприкаянной человеческой души воплотились в едином порыве архитектурного гения Луиджи Альбинони.
– Это настоящее чудо!
Искреннее восхищение Анны доставляло видимое удовольствие Луиджи. Он волновался, словно ученик перед учителем, описывая внутреннее и внешнее убранство и в конце добавил:
– Это храм Богородицы. У нас с братом особенное отношение к Пресвятой Деве. Для нас она стала настоящим светом, покровительницей и заступницей! Я всю жизнь мечтал построить посвященный ей храм, и вот, благодаря вашей княгине, наконец, моя мечта исполнится… – тут голос его дрогнул, и он заморгал часто-часто, безуспешно пытаясь скрыть набежавшие слезы. И словно спала маска степенности и неторопливости, которая скрывала истинные чувства Луиджи Альбинони. Анна перевела взгляд на набухшие и воспаленные от усталости глаза младшего брата и только в этот момент отдала себе отчет, что, несмотря на внешнюю беззаботность, итальянцы работали день и ночь как проклятые, вкладывая весь свой талант и отдавая все силы тому, что было для них настолько важно.
В едином порыве ей захотелось помочь.
– Может быть, я смогу вам найти более подходящее место для работы? Все-таки у Беклемишевых было гораздо более просторно… – и неожиданно для самой себя спросила, – а почему вы решили съехать от Беклемишевых?
– У них все было слишком церемонно, а мы люди непритязательные, больше привыкли к простоте, и здесь нам очень нравится, и дворянин с женой очень стараются, так что не беспокойтесь, боярыня Анна, – с деланной легкостью ответил старший Альбинони, но младший долгим испытывающим взглядом посмотрел на молодую женщину.
Такой ответ показался Анне по меньшей мере странным, и изящество одежды ее соотечественников говорило скорее о противоположном, но продолжать дальше она не стала. Почувствовав внезапную холодность своих соотечественников, боярыня предпочла раскланяться, оставив гостей обживать отведенные им покои. Она развернулась и только в этот момент заметила, что в комнате находится еще кто-то. Высокий худой мужчина с глазами преданной собаки терпеливо стоял в стороне. По всей видимости это и был слуга братьев – Марчелло, с которым Альбинони не расставались ни на миг. Он с обожанием смотрел на своих господ и ждал приказаний.